Истории, от которых не заснешь ночью

- Он второсортный актеришка. Ему и в голову никогда не придет, что любители телевизионного кино смогут его когда-нибудь узнать.

- Ну, предположим, что он сможет открыть дверь специального крыла. Думаете ли вы, что он сможет: во-первых, улизнуть от зоркого ока охраны; во-вторых, проникнуть в центр связи, где шифровальщики работают постоянно, и, в-третьих, выйти, заполучив код?

Рэнд покусывал свою верхнюю губу. Он думал о некоем ТАССе, который в Москве дорого бы заплатил за возможность расшифровать телеграммы, которыми обменивались британские посольства, рассеянные по всему земному шару.

- Вот это-то мы и постараемся узнать в среду вечером. Я там буду лично с тем, чтобы подготовить О'Нилу маленький сюрприз.

В среду вечером Рэнд чувствовал себя в форме и в хорошем настроении. Было прохладно, но ясно, и впервые за долгое время насморк оставил его в покое. Хорошо поставленная служба шла полным ходом, не считая маленького расстройства, причиненного неким О'Нилом, нарушителем спокойствия, которое тоже обещало рассеяться без особых трудностей.

В холле министерства он поставил лучшего из своих сотрудников, агента разведки Паркинсона. А сам остался на улице в ожидании прибытия телевизионной бригады с О'Нилом, актерами и технической группой.

Если бы шпион попытался проникнуть в специальное крыло, он был бы схвачен на месте.

Благодаря разоблачению девушки дело, в конечном итоге, казалось весьма простым.

Рэнд держался в тени маленького книжного магазинчика как раз напротив министерства. Улица была пустынной, за исключением нескольких прохожих, спешивших к запоздалому ужину или в театры. Большинство административных зданий уже давно закончило работу и закрыло свои двери.

Агент разведывательной службы узнал О'Нила, как только заметил его. Шпион был один, держал в руке портфель - такой, какой обычно носили дипломаты и агенты рекламы, американцы.

Он был красивым мужчиной, высокого роста, с седеющими волосами, точь-в-точь как на фотографиях, которые вот уже два дня изучал Рэнд. Вид у него был лица официального либо - актера.

Выйдя из засады, Рэнд принялся следовать за ним шагах в двенадцати. Он увидел другого человека только тогда, когда тот оказался лицом к О'Нилу. Он возник из тени словно призрак.

На нем была кожаная куртка, а поля шляпы надвинуты на глаза. Рэнду показалось, что он сказал несколько слов О'Нилу. А затем без предупреждения выстрелил два раза через карман куртки.

Бартон О'Нил завертелся на месте, поднес руку к груди. Человек выстрелил в третий раз, как раз в тот момент, когда Рэнд кинулся ему на спину и уложил его наземь.

Раздался дикий вопль какой-то женщины, и вдруг улица стала наполняться народом, охваченным паникой. Удар кулака в челюсть - Рэнд другой рукой раздвинул его пальцы, пальцы убийцы, и завладел оружием.

Паркинсон в сопровождении полицейского пересек улицу. Он бежал, пробираясь через толпу людей, становившуюся все плотнее и плотнее.

- Что случилось? - спросил он.

Рэнд, к которому вернулось дыхание, смотрел на скрюченное тело актера, а не на убийцу, лежавшего плашмя.

- Этот человек убил О'Нила, - сказал он.

Полисмен опустился на колени, избегая попасть в лужу крови, которая все увеличивалась и увеличивалась, потом поднялся и покачал головой.

Бартон О'Нил был мертв, и его смерть должна была положить конец игре.

У Рэнда было такое чувство, что он явился свидетелем хорошо разыгранной драмы, и эта мизансцена была более чем непонятна.

В четверг почти весь день Рэнд пытался забыть о случившемся: в конечном итоге смерть О'Нила могла быть сведением счетов или, еще проще, делом рук оскорбленного мужа. Ничего такого, что можно было бы увязать с попыткой похищения шифровального кода. Какую-то часть дня Рэнд провел, изучая чрезвычайно интересное содержание портфеля О'Нила. Там была великолепно выполненная копия ключа от двери в специальное крыло министерства иностранных дел, черный парик, пара накладных лохматых бровей, два тюбика тона для лица и маленькое металлическое зеркальце. В портфеле было три больших фотографии человека, опознанного как Джеймс Корбин, работник центра связи. И наконец, в нем находилась огромная книга, восемьсот восемьдесят две страницы, по виду напоминающая словарь, тщательно обернутая в черную ткань, а содержащая кулинарные рецепты.

- Поваренная книга? - с недоверием спросил Паркинсон.

Рэнд подтвердил кивком головы.