Истории маленькой девочки

Однако, деваться Саше было, к сожалению, некуда. Пришлось заливать едкой жидкостью повреждённые ткани. Он топтался на месте, как застоявшийся конь, и шипел от пронзительной боли, словно пробитое гвоздём колесо.

Обе ладони стали похожи на шкуру гепарда, но извержение крови слегка поутихло. Осталось только обрезать самые большие лоскутики кожи, торчащие в вверх.

Молодой человек подошёл к платяному зеркальному шкафу. Открыл блестящую дверцу и взял с полки шкатулку с острыми ножницами и прочим швейным припасом. Дно у коробки тотчас развалилось на много кусков.

Пуговицы, катушки, иголки и прочая мелочь рванулась наружу и обильным дождём посыпалась вниз. Всё это, весёло разлетелось по полу и, дребезжа и подпрыгивая, раскатились по дальним углам.

Гигантские портновские ножницы мелькнули, как молния. Они рухнули Саше на ногу и сильно врезались в пальцы. Должен отметить, что ему повезло. Они упали отцу на ступню, но приложились к ней огромными кольцами.

Папе не хотелось и думать о том, что случилось бы с пальцами, если бы в них вонзились длинные лезвия. Ведь они были острыми, как казацкие сабли. Да и тапочки, к счастью, немного смягчили удар. Зашипев от неистовой боли, он запрыгал на левой ноге, словно девочка, игравшая в «классики».

После чего, папа слегка успокоился. Опустился на корточки и принялся за поиски нужного ему инструмента. Портновский «секатор» он сразу отверг и стал копаться в мешанине швейного хлама.

Кое-как он нашёл маленькие маникюрные ножницы. Тяжко вздохнул и приступил к обрезанью лохмотьев на кожи ладоней. Одним лезвием Саша подцепил задравшийся кверху кусочек истерзанной плоти.

Холодный блестящий металл коснулся оголённого мяса. Руку пронзила жгучая боль. Папа стремительно щёлкнул тонкими лезвиями. Небольшая частица бренного тела свалилась на пол.

Как и всем остальным, подобные ощущения Саше совершенно не нравились. Говорят, что где-то есть очень странные люди, которые любят увечить себя. Скорее всего, он не входил в их довольно ограниченный круг.

Так что, пришлось папе крепко сжать челюсти, и продолжить весьма неприятный процесс. В конце концов, он, со слезами в глазах, всё же закончил с такой непростой процедурой.

Положив маникюрные ножницы на подоконник, Саша повертел головой. Комната представляла собой совершенно жуткое зрелище. Пол был густо усыпан хвоей сосны, смолистыми щепками, осколками бра и содержимым швейной шкатулки. Но самым ужасным было другое. Времени оставалось всё меньше и меньше, а наряжать новогоднюю ёлку папа даже не начал.

Однако, украшенье зелёной красавицы пришлось опять отложить. Иначе, в этом бедламе, он всё равно ничего не смог бы добиться. Плюс ко всему, порезал бы мелким стеклом себе обе ноги.

Поэтому, Саша начал с самого главного, с уборки всей территории. Нашёл подходящую коробку из пластика. Опустился на корточки и двинулся по периметру комнаты, так называемым, гусиным гимнастическим шагом.

По пути он собирал упавшие вещи и пятнал их собственной кровью, сочащейся из ранок на коже. Поднимая с пола катушки, иголки и прочую портняжкину мелочь, папа тихо хрюкал от боли в изрезанных пальцах. Особенно когда те предметы касались оголённого мяса.

Затем, наступила пора осколков плафона, хвои, щепок и прочего древесного хлама. Здесь дела пошли веселей. Саша смёл веником всё в приличную кучу в углу. Сгрёб на совок и высыпал в то ведро, где собирался весь мусор.

Лишь после этого, он полез в антресоли. Пришлось подняться под потолок тесной спальни и втиснуться в самый дальний и тёмный угол кладовки. Её высота не превышала полметра. Там, за пыльными картонными ящиками и замшелыми уже чемоданами он, с огромным трудом, нашёл коробку с игрушками.

Вытащил её поближе к маленьким дверцам и осторожно, боясь уронить хрупкую ношу, спустился на пол. Наконец-то, очередь дошла и до ёлки. В данном рассказе, везде говорится о ёлке, но дерево, которое папе всучил продавец, являлось обычной сосной.

Для тех, кто не совсем понимает какая в них разница, сейчас объясню, в чём тут, собственно, дело. В общем-то, всё тоже самое, только у российской сосны иголки в пять раз длинней, чем у ёлки и торчат они в разные стороны.

Теперь Саша доподлинно знал, что значит выраженье писателей: – «Загнать иглы под ногти».

Если честно сказать, то ногти у Саши остались совершенно нетронутыми. Зато в каждый порез на истерзанной коже ладоней ему постоянно втыкалось по несколько зелёных иголок.

Игрушки у папы были классические. Можно сказать, антикварные. Советские мастера выдули их в пятидесятых годах прошлого, двадцатого века. Их изготовили из стекла разного цвета толщиной всего в полмиллиметра.

Они остались с тех давних лет, когда бабушка с дедушкой наряжали зелёную ёлку для Любовь Фёдоровны. То есть, для мамочки Саши и её младших сестёр. Хорошие были те украшения и очень красивые. Папа их очень любил. Их ему было жаль просто до слез. Однако, он ничего не мог с этим сделать.