Истории из приюта

Остальные студенты уже ждали в вестибюле. Свет их фонариков скользил по пыльным столам, низким приставным столикам и заброшенным ступенькам. Казалось, здесь произошло извержение вулкана, покрывшее все толстым слоем серой пыли. От спертого воздуха у Кэла чесался нос и пекло в глазах.

– Мария и Колин обычно работают в паре, так что ты можешь присоединиться к Девону в третьем кабинете.

Третий кабинет. Звучало достаточно просто. Кэл улыбнулся своему новому партнеру, но Девон уже отвернулся и шел по коридору, уводящему от вестибюля. Кэл, вдруг испугавшись остаться в темноте, поспешил за ним.

– Девон! – Раздражающий слух голос профессора эхом разнесся по коридору. – Будь с ним помягче. И напомни о правилах, пожалуйста.

Третий кабинет был маленьким, немногим больше тюремной камеры. С потолка свисала металлическая лампа, колба которой давно разорвалась. Единственное высокое окно было настолько закопченным, что проникновение света через него даже днем казалось абсолютно невозможным. На стекле остались пыльные полосы от решетки, и грязь, стекая по нему, высыхала неровными наплывами. Было невозможно забыть, что они находятся в подвале. Кэл чувствовал, как подземный холод просачивается сквозь изношенные подошвы его туфель, пробирая до костей.

– Значит, так, – рассеянно произнес Девон, опустившись на колени у древней ржавой кровати. – Правила…

– Извини, что меня на тебя повесили, – перебил его Кэл. Он обвел взглядом грязные стены и пол, потом снова посмотрел на Девона.

Другой студент, порывшись в кожаной почтовой сумке, достал оттуда блокнот, фотоаппарат, несколько ручек и пару белых войлочных перчаток.

– Просто ничего не трогай, договорились? Это первое правило.

У Девона был ощутимый нью-йоркский акцент, хотя время, проведенное вдали от дома, успело его несколько смягчить. Кэл не ответил, молча наблюдая, как студент что-то быстро пишет в своем блокноте. Девон схватил фонарик и поднялся как раз вовремя, чтобы заметить профессора Рейес, появившуюся в дверях. Она наклонилась и установила аккумуляторную лампу на двух маленьких желтых пластиковых подставках. Конструкция была похожа на ту, что используют строители ночью.

Лампа зажглась, и Кэл вскинул руку, закрывая глаза от слепящего света.

– Веселой охоты, – пожелала профессор Рейес, задержав взгляд на Кэле перед тем, как снова исчезнуть.

«Веселой охоты…»

Как будто в этой комнате может быть что-то веселое!

– Она сказала это мне, – пояснил Девон, подошел к кровати и рукой в перчатке аккуратно стянул с нее ветхое одеяло. – Ты пока только наблюдаешь.

– Спасибо, я как-то догадался. – Кэл скрестил руки на груди, выдерживая уничтожающий взгляд, брошенный другим парнем через плечо.

– Тоже мне умник. Можешь хотя бы делать заметки?

– Что писать? – спросил Кэл, доставая свой блокнот и ручку.

19:05, – застрочил он. – Застрял в сырой камере с сексуальным придурком. Что за жизнь!

– Я скажу, когда что-то найду, – пробормотал Девон.

И замолк, углубившись в работу. Таким он нравился Кэлу намного больше. Высокий блондин с темно-зелеными глазами и выступающим подбородком… Хотя это не имело значения. Очевидно, что Кэл не приближался даже к самым скромным предпочтениям Девона. Уже второй раз за вечер он почувствовал, как вырастает невидимый барьер: быть всегда в стороне, смотреть, только наблюдать. Просто наблюдатель.

«Что ж, к черту!»

Кэл повернулся направо, оставив Девона внимательно изучать кровать. При свете комната не стала менее жуткой. Лампа все обесцвечивала, делая коричневые стены выцветшими серыми, как на старой фотографии. Почему это считалось дополнительным занятием для курса психологии, а не археологии? Что они надеялись здесь обнаружить? Напротив кровати стоял маленький столик, придвинутый к стене, но на нем ничего не было. Комната пуста, разве они этого не видят?

Вдруг Кэл заметил что-то, освещенное рабочей лампой. Он убедился, что Девон на него не смотрит, и подошел к стене. Внимание Кэла привлекло что-то за маленьким столиком, и ему пришлось наклониться, протиснувшись мимо одной из тонких ножек стола, чтобы рассмотреть.

Там была надпись – одна неразборчивая строчка неровного текста, выцарапанная или вырезанная в бетоне.

Призраки, призраки в тени, призраки на свету, и я теперь тоже один из них

Кэл долго смотрел на надпись, едва ли заметив, как его рука сама собой поднесла ручку к блокноту и начала переписывать слова. Ручка будто по собственной воле двигалась по бумаге. Вдруг он почувствовал холодное дыхание возле левого уха и так же быстро ощутил отсутствие холода, жары, любой температуры, как будто кто-то высосал окружающий его воздух.

Он что-то ощущал. Там. Сразу возле уха и немного позади… Как будто кто-то заглядывал через плечо, наблюдая, как он пишет. Рука Кэла задрожала, исказив остаток фразы, слова «из них», – последние буквы расплылись, будто испугавшись своего значения.

– Привет!