Истории древних цивилизаций

Итак, ученые утверждают, что грибы – это разумные существа. И вот их первое доказательство. Грибы – это не растения и не животные, а уникальная форма жизни. И чем дольше ее изучают, тем больше признаков, что грибы… разумны.

Они даже способны общаться!

Американский миколог Пол Стемец исследует грибы более тридцати лет. Ученый сделал поразительное открытие. Оказалось, эти организмы посылают сигналы не только по сетям одной грибницы. В информационный обмен включены другие грибы и растения, чьи корни ими опутаны. Эта система встроена в мир природы и работает как сеть Интернет (кстати, и выглядит так же). В десяти кубических сантиметрах почвы можно найти восемь километров паутинок мицелия, то есть грибницы!

«Мы обнаружили, что существует многонаправленная передача питательных веществ между растениями, которой способствует мицелий. Его можно сравнить с матерью, которая дает питательные вещества всем, от ольхи до берез, елей, кедров и сосен.

Я пытаюсь расшифровать язык природы, на котором грибница общается с экосистемой. Я считаю, что и та, и другая обладает разумом. То, что мы не способны общаться с природой, не означает, что она неразумна. Это свидетельствует о том, что у нас не хватает знаний для общения с ней», – считает Пол Стемец.

Один вид западноафриканских муравьев раз в год совершает самоубийство. Оказалось, муравьи делали это не по своей воле. На смерть их посылали грибы!

Грибы проникают повсюду, даже асфальт им не преграда. По сути, шляпки на ножках – это шпионы огромного коллективного разума. Опыты ученых показали, что этот Супермозг сам принимает решения, куда протянуть свои щупальца. Ведь грибы не так уж неподвижны, как мы привыкли думать. Некоторые из них умеют не просто протягивать отростки, а даже… ходить, и могут добраться до кого угодно. Например, плесневелый гриб-дождевик – плазмодий, который ползает по деревьям, – недавно наука вывела его из класса грибов и признала простейшим животным, уж слишком хитро он себя вел. Желтый плазмодий поставили под стеклянный колпак во влажное место на ночь, для того чтобы с утра показать студентам. Утром его на месте не оказалось. Гриб нашли – он «перешел» туда, где больше света и где теплее, и образовал там спороношение.

Значит ли это, что и остальные грибы – не бессловесные комочки биомассы?

Вдруг это отдельная цивилизация, живущая по своим, непонятным нам законам?..

Полу Стемецу удалось найти доказательство «злого» разума грибов. Ученый заметил, что один вид западноафриканских муравьев раз в год совершает самоубийство. С помощью макровидеосъемки удалось выяснить причину. Оказалось, муравьи делали это не по своей воле. На смерть их посылали грибы! Мельчайшие споры, проникнув через пищу муравьев, посылали в мозг химические вещества, парализующие волю, и заставляли делать то, что нужно грибу. У муравьев не было ни единого шанса, потому что грибы заразили всю их пищу. Насекомые не так уж глупы и могли бы отличать биомассу, не зараженную спорами. Но грибы делали муравьев настоящими зомби, а потом тела муравьев падали под дерево, где грибы их спокойно пожирали.

По данным ученого, есть грибы, управляющие мозгом пауков, вшей и мух.

Но могут ли грибы пробраться в мозг человека и сделать его зомби?

Как минимум, один вид грибка постоянно проникает в наш организм через пищу – это грибок хлебных дрожжей.

Сейчас весь хлеб производится с помощью дрожжей. В связи с этим полезно будет вспомнить о происхождении этой субстанции. В 1930-х годах германскими и британскими учеными было выделено из разложившегося человеческого трупа вещество, которое имело удивительные свойства – дробиться и пухнуть.

По данной версии, немцы проводили опыты по созданию новых дрожжей, чтобы сократить время производства хлеба. Это было необходимо для нужд армии. Сначала эксперименты радовали, хлеб получался вкусным и питательным. Однако вскоре немецкие врачи забили тревогу – новый хлеб ослабляет иммунитет человека. Тогда, по мнению сторонников теории заговора, было принято решение: использовать это изобретение как тайное оружие. В СССР были посланы образцы дрожжей, где их стали с успехом применять в хлебобулочных изделиях, а позже – везде, где возможно.