Читаем Истории длиной в день (СИ) полностью

раз нервировать моего «клиента», пообещав при появлении там этой дряни вырвать руки тому,

кто ее принесет.

Народ внял моим призывам, и прекрасно понял, что если я озаботился такими вещами,

значит, там гарантированно будет тот, кому я помогаю в текущий момент, но они не имели

ни малейшего понятия о том, кем он будет. Некоторые из них попытались было выяснить,

что потребуется делать, но я их успокоил, сказав, что ничего, просто веселиться, общаться и

знакомиться.

Провисев все полчаса на телефоне, я подготовил все, что могло потребоваться.

- Ну что, вы идете? – поинтересовался я у старлея.

- А у меня есть выбор?

- Вообще-то есть. Можете не ходить, это же необязательно. Я не потащу вас туда на аркане,

да и не хочу, чтобы ваше решение шло от кого-то кроме вас.

- Уф-ф-ф… Пойду, но мне, пожалуй, надо будет выпить.

- Не волнуйтесь, выпивка там будет. Сейчас без нее ни одна встреча не проходит.

- Ладно, идем, пока я не передумал.

И мы отправились.

Прелесть подобных вечеринок всегда отчасти в том, что, сколько бы народу не пришло, они

знают максимум одного человека, и в данном случае этим человеком был я. Никогда не знаешь,

во что все выльется, но люди пьющие и веселящиеся вместе, не зная друг друга, но зная, что их

позвал один и тот же человек абсолютно не смущаются друг друга, и это всегда приводит к крайне

интересным действиям с их стороны.

Пока мы добрались до места, часть народа уже подтянулась, и в квартире вовсю играла

музыка, а пришедшие уже успели перезнакомиться между собой, и спокойно общались,

потягивая пиво, которое я, кстати, приносить не просил.

Перездоровавшись со всеми, я представил старлея, я всучил ему бутылку, поскольку

видел что человек явно не в своей тарелке, и отправился встречать подтягивающихся. Спустя

час, компания стала большой и шумной, и веселье пошло уже своим ходом, а у меня зазвонил

мобильник.

Звонок был от одного из моих старых «клиентов», и был он достаточно срочным, поэтому я,

извинившись перед народом, улизнул разбираться с делами.

Не буду утомлять вас подробностями этих дел, тем более, что к этой истории они не имели

ровным счетом никакого отношения, скажу лишь то, что освободился я только на следующее утро.

Вспомнив про то, что оставил старлея в довольно своеобразной компании, я поехал к ним, чтобы

удостовериться что все в порядке.

Квартира, после веселой вечеринки представляла собой место побоища, где тела лежали

вперемешку, пустые бутылки валялись в произвольном порядке, а среди «павших» витал призрак

перегара и единения.

Разыскав единственного проснувшегося человека, который оказался хозяином квартиры,

я усадил его перед купленной по дороге бутылкой пива, и попросил рассказать, что здесь

происходило в мое отсутствие.

- Тебя кто именно интересует? Тот, кто с тобой пришел?

- Да.

- Своеобразный мужик. Пил больше всех, не веселился.

- Вообще? И ни с кем не общался?

- Поначалу.

Мой собеседник припал к источнику живительной влаги, и его лицо стало постепенно

проясняться.

- Продолжай.

- Девчонки заметили, что он какой-то скучный, и стали спорить о том, какой из них удастся его

окрутить. Они уже слегка навеселе все были.

- Кому-нибудь удалось?

- Нет. То есть он с ними, конечно, общался, но никому из них его в постель затащить не

удалось. А они, знаешь ли, настойчивы были.

- Ясно. Ну, хоть общался, и то хлеб. Он вообще до этого только по службе общался.

- Да, он рассказал, что он мент.

- Проблем не возникло?

- До тех пор, пока еще народ не подтянулся – никаких.

Я удивленно посмотрел на него.

- Какой еще народ? Вроде еще при мне все прибыли, кого я звал.

- Народ посчитал, что выпивки мало, и кто-то своих знакомых позвал, чтобы они ее приперли.

- Та-а-ак…

- Ну они и приехали. Проблемы позже начались, когда один из ребят полез к подъехавшей

девчонке, а оказалось, что это трансвестит.

Мои глаза расширились. Такого варианта развития событий я не ожидал в принципе, и

вполне мог предположить, что может сотворить упившийся старлей милиции, оказавшись в

компании с трансвеститом.

- Он сильно буянил?

- Да нет, он к тому моменту в комнате заперся с одной… одним… В общем из этих

новоприбывших. Остальные ребята слегка побузили, но все нормально обошлось.

Я откинулся на спинку стула.

- С этого места поподробнее. Говоришь, что он заперся в комнате?

- Ну да. Девчонки еще высказывались тут на эту тему, что мол, приперлись какие-то левые

личности, и одна из них мигом окрутила этого мента, а у них целый вечер ни фига не получалось.

Я усмехнулся.

- И где он сейчас?

- Когда я засыпал – был все в той же комнате.

Я кивнул.

- Пойду, посмотрю.

Пройдя к комнате, я тихонько открыл дверь. Моему взору предстала интересная картина –

измятая кровать, на которой лежала, если можно так сказать, «ошибка матушки природы». Без

единой нитки на теле, там спал молодой человек, с кожей и чертами лица соответствующими

больше девушке, чем парню.

Рядом с ним, на подушке, лежала записка.

«Ты просто чудо. Спасибо, за самую безумную, и самую лучшую ночь в моей жизни.

Встретимся после работы».

Я тихо тронул паренька за плечо, и он открыл глаза.

- Не разбивай ему сердце, ладно? – попросил я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии