Исторический материализм

Стоит ли нам, взяв эти примеры, еще особо показывать рабочим, что эти новые производственные отношения суть в то же время новые отношения собственности? В Германской империи с 1895 по 1907 год, при сильном увеличении общей численности населения, число собственников средств производства в промышленности уменьшилось на 84.000, в земледелии на 68.000; напротив, число людей, живущих продажей своей рабочей силы, в промышленности увеличилось на три миллиона, в земледелии — на 1.660.000. И это изменение, вызванное новой техникой, есть изменение не только в производственных отношениях, но в равной мере и в отношениях собственности, так как эта техника убила мелкое производство и сотни тысяч детей мелкой буржуазии и мелкого крестьянства превратила в наемных рабочих. А что иное представляет так называемое новое среднее сословие, как не класс с новыми отношениями собственности? Колоссально выросшая армия чиновников, офицеры, ученые профессии, интеллигенция, учителя с сравнительно значительными окладами, инженеры, химики, адвокаты, врачи, художники, владельцы разных контор, делопроизводители, коммивояжеры, мелкие, зависимые от крупного капитала владельцы лавок, все они, в той или иной форме получающие за свои службы заработную плату от буржуазии или — прямо ли, косвенно ли — от государства, — это новое среднее сословие находится совершенно иных отношениях собственности, чем было старое самостоятельное среднее сословие. Да и современные крупные капиталисты, которые со своими банками, синдикатами, трестами господствуют над миром и мировой политикой, — они тоже находятся в совершенно иных отношениях собственности к обществу, чем находились флорентийцы, венецианцы, ганзейские или фламандские, голландские или английские купцы и промышленники прошлых веков.

Таким образом, производственные отношения и отношения собственности суть отношения не только лиц, но и классов.

Новая техника создает на одной стороне постоянно растущее, увеличивающееся быстрее, чем общая численность населения, количество неимущих, которые постепенно превращаются в большинство населения и почти ничего не получают из общественного богатства, и очень большое количество мелких буржуа и мелких крестьян, чиновников и членов различных профессиональных групп, на долю которых выпадает до чрезвычайности мало. А на другой стороне техника создает сравнительно небольшое число капиталистов, которые благодаря своему экономическому и политическому господству захватывают бесконечно огромную часть общественного богатства.

А те величайшие избытки, которые ежегодно накопляются ими, они снова применяют для эксплуатации неимущих и малоимущих, рабочих, мелких крестьян и мелких буржуа и чужих народов в странах, капиталистически еще не развитых, так что развертывается прогрессивно ускоряющееся накопление процентов на проценты: обострение нужды с одной стороны, излишества общественного богатства — с другой.

Следовательно, прогрессирующая техника создает не только новые отношения производства и собственности, но и новые классовые отношения, — в нашем случае более глубокое разделение классов, обостряющуюся классовую борьбу.

Это всякий знает, не так ли? И знать это, конечно, не трудно. Классы больше удалены друг от друга, теперешняя классовая борьба острее, шире и глубже, чем пятьдесят лет тому назад. Пропасть расширялась и углублялась каждый год и все более расширяется и увеличивается. И столь же просто и ясно, что причина тому — техника.