Исторический материализм

Теоретический папа современного социал-фашизма, К. Каутский, несмотря на то, что он давно полностью изменил марксизму — он никогда и не был последовательным марксистом‚ — предпочитает ещё стыдливо прикрываться ризами «марксистской» фразеологии. Каутский стремится доказать, что он горой стоит за материализм, за материалистическое понимание истории! Он признаёт, что «исторический материализм есть материализм, применённый к истории», что Маркс и Энгельс исходили в своих изысканиях «из определённой философии». Но Каутский ухитряется свести весь свой «философский материализм к „методу“». При этом он отрывает «метод» исторического познания от философского мировоззрения и приходит к выводу, что «„материалистическое“ понимание истории не связано с материалистической философией». По словам Каутского, «оно совместимо (vereinbar) со всяким мировоззрением, которое пользуется методом диалектического материализма или по меньшей мере не находится с этим последним в несовместимом (unvereinbar) противоречии»[1]. Иными словами, исторический материализм «совместим» со всякой философией, кроме той, с которой он «несовместим»!

Каутский здесь задним числом лишь в несколько более завуалированной форме перешёл на позиции своих ревизионистских собратьев — Отто Бауэра, Макса Адлера, Фридриха Адлера, Форлендера, А. Богданова. Последние ещё четверть века назад заявляли, что исторический материализм Маркса не нуждается ни в каком «грубом», «метафизическом», «устарелом» философском материализме, что историческая теория Маркса вполне «совместима» с кантианством, с махизмом, с позитивизмом, с этическим социализмом. Наши отечественные «легальные марксисты» — Струве‚ Булгаков, Бердяев, Туган-Барановский (откровенные ратоборцы развивавшегося русского капитализма) — также считали, что историческая и экономическая теория Маркса не связана с философией материализма, и стремились отыскать для неё новое «философское обоснование» в кантианстве.

Каутский разрывает единство мировоззрения и метода, отличающее философию диалектического материализма и всецело проникающее и материалистическое понимание истории.

Философские абстракции, обособленные от реальной истории, разумеется, не имеют никакой ценности. Они ведут к схоластике, к идеализму. Но и историческая теория Маркса, — если попытаться её обособить от её философской основы, от материалистической диалектики, теряет всё своё глубокое философское и революционное значение. Она превращается тогда в одну из многих разновидностей буржуазного «позитивизма» в истории, в так называемый «экономический материализм». Экономический материализм представляет собой типично буржуазную теорию, которая отличается от других теорий лишь тем, что она особенно подчёркивает значение экономического «фактора» среди прочих «факторов», движущих историю общества. При этом очень часто чисто идеалистически понимают развитие самой экономики.

Такой выхолощенный ревизионистами «марксизм», разумеется, нисколько не опасен для буржуазии и охотно ею приемлется. На почве «экономического» объяснения истории стоит сейчас немалое число буржуазных «объективных» историков и экономистов. Они «приемлют» экономическую и с оговорками историческую теорию Маркса. Они склонны «признавать» даже наличие классов и классовой борьбы в современном обществе. Но они не доводят свой «марксизм» до одной существенной «мелочи»: до признания исторического, преходящего характера всякого классового неравенства, до признания диктатуры пролетариата, ведущей к бесклассовому обществу, к уничтожению классов. Для такого признания мало одного «экономического» материализма: здесь нужна революционная материалистическая диалектика.

Исторический материализм представляет собою применение диалектического материализма к познанию общества, он есть распространение философского материализма на познание общественной жизни с целью её изменения. Это единство диалектического и исторического материализма, их прямая и неразрывная связь, сразу обнаруживается, стоит только подойти к основной задаче, которую, по словам Маркса, ставит перед собой материалистическое понимание истории: «объяснение общественного сознания из общественного бытия». «Материализм вообще, — писал по этому поводу Ленин, — признаёт объективно реальное бытие (материю), независимое от сознания, от ощущений, от опыта и т. д. человечества. Материализм исторический признаёт общественное бытие независимым от общественного сознания человечества. Сознание и там и тут есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адэкватное, идеально-точное) его отражение. В этой философии марксизма, вылитой из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи»[2].