Исторический этикет

Обеты часто приносились за столом. Их дают Господу, Деве Марии, дамам, дичи и др. Знамениты обеты «цапли», «фазана», «павлина». Так, на пиршестве в Лилле Филипп Добрый дает обещание участвовать в крестовом походе (обет «фазана»). Столетней войне предшествовал легендарный эпизод с обетом «цапли», когда король Эдуард III и английские рыцари поклялись начать войну с Францией. Зачастую условием клятвы служили волосы. Во время Авиньонского пленения папа (антипапа) Бенедикт XIII поклялся не стричь бороду, пока не получит свободу. Предводитель гезов Люме принял подобный обет, стремясь отомстить за графа Эгмонта. Наконец, они могли быть шутливыми: служить тому господину, который больше заплатит, или жениться на той девице, у которой найдется 20 тыс. крон. От великого до смешного – один шаг.

Рыцарский идеал, средневековые нормы все еще доминируют на театре военных действий, приходя в столкновение с реалиями войны. Война того времени в основном состояла из отдельных набегов и стычек, и потому военная стратегия и тактика требовали отнюдь не рыцарских действий, а умения захватить врасплох, зайти с флангов, быстро сменить позицию и т. д. Но рыцарский дух более, чем где-либо, проявлялся именно в данной сфере, и потому здесь господствовали или, по крайней мере, старательно демонстрировались подчас средневековые представления и нормы поведения, становившиеся этикетной игрой. Место и время сражения должны были определяться заранее, противника специально извещали об этом – внезапное нападение недопустимо. Обычными были предложения о «выравнивании» позиций, т. е. более выгодное место, дающее преимущество одной из сторон, должно быть покинуто. В действительности стратегические интересы все-таки преобладали над романтическими идеями – эти предложения принимались редко. Но иногда романтика все-таки побеждала. Последствия были плачевными, как, например, в известном сражении при Наваррете: Генрих Трастамарский, будущий король Кастилии, пожертвовал более выгодной позицией и потерпел поражение.

Вплоть до начала Нового времени сохранялся обычай устраивать аристии – героические поединки перед строем войск, готовых к битве. В аристиях могла участвовать как пара, так и группы рыцарей, равные друг другу по численности. Некоторые из них вошли в историю: «Вызов при Барлетте» во время итальянских войн или Битва под Девентером во время нидерландской буржуазной революции. Своеобразным политическим шоу в рыцарском духе являются дуэли, на которые владетельные особы вызывают друг друга. Как правило, до реальной дуэли дело так и не доходит, однако подготовка к ней происходит всерьез и требует значительных затрат времени и средств.

Военные действия должны были постоянно согласовываться с нормами рыцарской этики, применявшимися во время турниров и охот. Правила игры запрещали заходить с фланга, маневрировать, отклоняться от прямого пути. Весьма весомы на военных советах были соображения типа: если мы не пойдем прямой дорогой, то не покажем себя воинами, сражающимися за правое дело. Подобная тактика, естественно, приводила к большим потерям и далеко не всегда к победе. Однако соображения целесообразности вряд ли могли остановить «бесстрашных» воинов, ведь главным являлась демонстрация отваги и доблести. Закоснелость, надуманность многих правил «благородного» поведения вступает в противоречие с реальностями войны. Так, одно из них гласит, что рыцарю запрещено отступать в полном боевом снаряжении. Это не только лишает войско маневренности, но и делает невозможным проведение разведки. Решение проблемы ищут в приспособлении военной тактики к средневековым нормам, а не в ликвидации последних. Например, Генрих V Английский распорядился, чтобы рыцари отправлялись на разведку без доспехов – в этом случае возвращение с задания не было бы позором. Или иное правило: победитель обязан заночевать на поле битвы, что являлось символом победы.

Война приукрашивается как в жизни, так и в литературе. Сражения всегда описываются в духе напыщенной патетики, для чего используется специальная высокопарная лексика. Вызываемые войной тяготы и лишения, грязь, кровь и страдания пытаются скрыть, разыгрывая роскошный спектакль рыцарского праздника. Его создает пестрый декор разноцветных одеяний, развевающиеся знамена и вымпелы, султаны на шлемах и красочные гербы. Играют трубы, звучат боевые кличи. До или после битвы совершается торжественный ритуал посвящения в рыцари, либо присвоения звания баннеретов (рыцарей со знаменем). Суровая простая жизнь, как говорится в одном трактате XV в., не подобает людям благородного звания. И потому там, где это возможно, стараются устроиться с удобствами и даже роскошью: лагерь бургундского герцога Карла Смелого под Нейссом похож на декорации для придворного праздника, где шатры знатных рыцарей изображают замки и галереи, окруженные садами.