Источник судьбы

— Это не длинный такой? — спросил Оттар Епископ. — Откуда он родом, не говорили?

— Того я не знаю. Говорил только, что с Хёгни конунгом на корабле его сестра была. Говорили, что она, стало быть, знатная провидица и колдунья, и что он ее с собой в походы берет, потому как она валькирия и милость Одина завсегда к нему привлекает. Из-за нее-то все и вышло. Эймунд-то конунг начал было к ней того, подкатываться, и заговорил даже, что в жены ее хочет взять. Да она не сильно-то обрадовалась такому жениху. Она с другим кем-то обручена…

— Не с кем-то, а с моим братом Бьёрном конунгом, — поправил Анунд, и видно было, что это не доставляет ему удовольствия. — Они обручились прошедшей зимой, и свадьба должна состояться на острове Адальсё, где усадьба Ховгорден, на осенних пирах. Если она состоится, то мой брат Бьёрн конунг получит еще одного довольно сильного союзника. Правда, под властью Эйстейна конунга, их отца, не так много земли, только Хейдмёрк, но у него сильная, многочисленная и опытная дружина. Поэтому его сыновья, Хёгни и Фроди, предпочитают не сидеть дома, собирая дань со своего фюлька, а искать славы и добычи в более богатых местах.

— Да это мой бывший товарищ Хёгни Длинный! — протянул Оттар и многозначително посмотрел на Рерика. — Небось не забыл его? Вот где всплыл!

— Так что дальше с Эймундом? — спросил Рерик.

— А потом она еще руны бросила и сказала, что ветра нужного не будет и надо им в другую сторону носы заворачивать. И порешили они в Британию идти. И как решили, так сразу и ветер пошел. А в последний вечер перепились они, что твои свиньи, начали считаться, кто из них славнее и подвигов больше совершил, да и переругались Эймунд конунг и Хёгни конунг просто вдрызг. Ушли они на запад через море, да только, как говорят, непохоже, чтобы они дальше стали вместе воевать.

— Нас спасли боги, — сказал Гейр ярл.

Во время последних событий в Дорестаде он находился в море и, вернувшись, застал вик в полном смятении. На злосчастном свадебном пиру было перебито около пятидесяти человек. Погибли почти все знатные фризы и около двух десятков норманнов, в том числе Асвальд Лосось, телохранитель Рерика, и старый Торир Верный, воспитатель обоих сыновей Хальвдана. Погибли все мужчины из семьи Альдхельма, но старый Эвермод был найден среди тел раненым, но живым. Это тем более удивительно, что на нем не оказалось ни кольчуги, ни еще какого-либо защитного снаряжения. Он и его старший сын Гамельберт, приехавший с отцом в Дорестад, пришли на пир только в шелковых рубахах. Узнав об этом, даже Харальд поверил, что старый эделинг ничего не знал о замыслах своего родича.

— Я хотел… чтобы из корня моего рода вновь возродился кюнинг Радбод, — говорил Эвермод, когда его раны перевязали и он немного собрался с силами. — Я хотел видеть фризов свободными, да. Все мы этого хотели. Но я знал, что дереву славы нужно время, чтобы вырасти, нужна почва… А Альдхельм… Он ни о чем не думал, кроме свого честолюбия… Он хотел сам стать кюнингом Радбодом. И погубил все, все… Наш род опозорен предательством и коварством… Я достоин смерти.

— Нет уж, убивать мы его не станем, — сказал Рерик брату. — Он и без того достаточно наказан. Ему жить теперь будет тяжелее, чем умереть.

О себе Рерик так сказать не мог, хотя в эти дни ему приходилось очень нелегко. Торир Верный был с ними всегда — он был одним из тех двоих, кто последовал за королевой Торгерд во время ее бегства из Хейдабьюра после гибели Хальвдана конунга. Именно Торир, тогда еще молодой и крепкий хирдман, расчищал королеве Торгерд путь среди ревущей толпы, когда она бежала к гавани, надеясь найти местечко на корабле. И едва ли нашла бы его, если бы не Торир. И он сохранил верность королеве и ее детям на всю жизнь. Хотя их воспитателем считался старый Аринбьёрн харсир и в его доме сыновья Торгерд прожили, как положено по обычаю, несколько лет, Торир последовал за ними туда, и именно он учил их владеть оружием. Ему Харальд и Рерик были обязаны тем, что выросли настоящими вождями. И вот его не стало. От них ушел последний, кроме матери, человек, помнивший их маленькими. Отца они не помнили. Дядя, Ингвар конунг, погиб у них на глазах три года назад. И теперь вот Торир…

И Рейнельда… Казалось, Рерик был по-настоящему знаком с невестой всего несколько дней, но они показались ему очень долгими и насыщенными. Он уже так ясно видел свое будущее с ней, и вот оно оказалось отнято. Она мелькнула и исчезла, как валькирия, юная и прекрасная, помчавшаяся над полем битвы и снова растворившаяся в синеве небес… Хериберт скорее сказал бы — как божий ангел. Теодрада и Хериберт призывали его молиться и надеяться на милость Господню, но Рерик старался все время находить себе дела, чтобы заглушить боль, пока не пройдет.

— Так этот Эймунд, выходит, нас грабить шел? — сообразил он наконец. — Харальд! Ты понимаешь, что это значит?