Истинный сын Сатаны

— Один раз подкатывался. — Памела задумчиво улыбнулась. — Я сказала, что я не против, но Труди вряд ли понравится, а я всегда ей все рассказываю, мы ведь с ней близкие подруги. Это на него подействовало — он от меня отстал.

— А остальные? — не унимался я. — Кто из них регулярно навещает Труди?

— Хью Креспин.

— А чем он занимается?

— Разве я тебе не говорила? Креспин написал сценарий фильма «Рука славы».

— А что ты скажешь об Адлере?

— Он — друг Креспина и сюда приехал только второй раз. Я о нем ничего не знаю, он никому ничего о себе не рассказывает, да и вообще больше молчит.

— А миссис Уоррен?

— Она со своим мужем Чарльзом частенько сюда наведывается. Мне кажется, что незадолго до того, как ты появился, они поссорились, поскольку часов в семь он выскочил из дома как ошпаренный, и с тех пор она сходит с ума, куда он мог подеваться.

— Не понимаю, чем женщина, которая из себя абсолютно ничего не представляет, могла заинтересовать Труди?

— Айрис Уоррен в девичестве — Айрис Брэкен. Она — сестра того человека, который построил этот дом и был убит. — Памела слегка покачала головой. — Но я ума не приложу, почему Труди так часто приглашает ее к себе? Они ведь почти не разговаривают друг с другом.

— А что представляет из себя муж миссис Уоррен?

— Верзила, очень силен физически. И — никакого понятия о приличных манерах. — Памела сделала глоток и серьезно посмотрела на меня. — Я понимаю, вся эта болтовня о силах зла кажется тебе сущим бредом, но поверь мне, за те два года, что я прожила здесь, я убедилась — с островом что-то нечисто.

— И в чем же это проявляется?

— Если я скажу, ты подумаешь, что я сумасшедшая.

— Никогда! — решительно возразил я. — Ты сексуальна и обольстительна, этого я не могу отрицать, но сумасшедшей я тебя назвать никак не могу.

— Спасибо! — Памела неожиданно хихикнула. — Держите-ка подальше свои шаловливые ручонки, мистер Бейкер, пока мы с вами не закончили разговор. — Голос Памелы снова стал серьезным. — Случается, по ночам я слышу страшные звуки, вроде тех, про которые ты рассказывал. Несколько раз я набиралась храбрости и выглядывала в окно, но ничего подозрительного не замечала. Однако меня не покидало ощущение, что происходит что-то недоброе. Да и на болотах время от времени появляются голубые огни.

— Наверное, светится природный газ? — предположил я.

— Я тоже себя так успокаиваю, — подтвердила мои слова Памела. — Но в иные ночи огни не застылые, они пляшут, плетут своеобразный голубоватый узор, и когда это случается… — тут ее пальцы вцепились в мою руку. — Видна летучая мышь!

— Летучая мышь?! — в изумлении повторил я.

— Она летает над болотами в лунном свете. Я видела ее три или четыре раза и всякий раз закрывала поплотнее окно и спала, засунув голову под подушку!

— А ты заметила еще что-нибудь необычное? — спросил я.

— Позапрошлой ночью, — перешла на шепот Памела, — я услышала чей-то крик. Он доносился с противоположного берега острова, там, где река шире. Поначалу, еще не совсем проснувшись, я подумала, что мне это снится, но крики повторились. Ужасно! Как будто кого-то резали. И вдруг все стихло. Я хотела разбудить Труди, но дверь в ее комнату была закрыта, а на мой стук она не отвечала. Я решила, что она, как обычно, приняла снотворное и крепко спит. Кроме нас, в доме была только Мара, но я подумала, что от нее толку мало, и вернулась к себе.

— А ты не сходила утром туда, откуда доносились крики?

Памела кивнула.

— Сходила, но ничего подозрительного не нашла. И все же я уверена, что эти крики — не плод моего воображения.

— Мне хотелось бы осмотреть противоположный берег острова, — сказал я.

— Если хочешь, давай утром возьмем лодку и объедем остров.

— Прекрасно, — согласился я.

Памела допила свое виски и, взяв пустой бокал из моих рук, встала. Я упивался зрелищем ее обворожительных ягодиц. Они напоминали два полушария, ритмично двигавшихся в такт ходьбе, два совершенных творения природы. Памела поставила бокалы на крышку бюро и, повернувшись, подошла к кровати. Положив руки мне на плечи, она нажала на них, и я опустился спиной на кровать, свесив ноги. Тело ее было гладким и обольстительным, и я желал ее всеми своими клеточками.

— Разреши мне раздеть тебя, Ларри, — прошептала Памела. — А ты расслабься. Просто лежи и отдыхай, а я сделаю все, что нужно.

Я с радостью кивнул. Расслабившись, я лежал, чувствуя, как она меня раздевает. Памела, не торопясь, сняла с меня рубашку, брюки и трусы, и вскоре я лежал перед ней совершенно голый, и мой член торчал, будто призывая поскорее заняться им. Памела принялась священнодействовать — она слегка сжала его пальцами и поцеловала, а потом взяла его в рот и принялась лизать языком, словно быстрыми движениями кисточки нанося мазки на картину, при этом внизу периодически надавливая и отпуская пальцами. Меня охватило безумное возбуждение; оно все усиливалось и наконец стало невыносимым. Я крикнул «не торопись!» — мне не хотелось слишком быстро кончить. Но Памела не послушалась меня — она ласкала мой член, изредка поднимая голову и улыбаясь мне, чтобы я мог немного передохнуть.