Истинные цвета

Когда настало время переодеваться к ужину, Миранда преподнесла девочкам сшитые ею платья из ярко-красного бархата. Платье Изабель было с белым пикейным воротничком, большим черным бантом и выглядывавшими исподнизу накрахмаленными белыми нижними юбками. Платье Нины смотрелось более утонченно – черный бархатный воротничок, манжеты и шарф вокруг талии.

– Счастливого Рождества! – произнесла Миранда, с радостью положив платья на кровати. Ну какая девочка устоит перед красным бархатом?!

Нина, конечно же, не устояла. Восхищенно взвизгнув, она схватила платье и побежала с ним в ванную, где немедленно принялась вертеться перед зеркалом, прикладывая к себе его то так, то этак. Изабель же, не двигаясь с места, молча стояла у кровати.

Миранде хотелось сквозь землю провалиться. Пытаясь поднять настроение Изабель, она вместо этого напомнила девочке о том, что было навеки утрачено.

Примерно через час, когда все собрались в обеденном зале гостиницы, Нина блистала в шикарном красном платье, Изабель же вышла в траурном темно-синем платьице, но настроение у нее было приподнятым.

Остаток вечера, по мнению Миранды, прошел хорошо. Луис предложил провести празднование именно в гостиничной столовой, а не на квартире, и, как оказалось, это была блестящая идея. Разговоры и смех гостей заполняли комнату, создавая веселую атмосферу шумного праздника. Никто не избегал Изабель, но никто и не навязывал ей своего участия.

Вниманием аудитории завладела Нина, рассказавшая последние голливудские сплетни – от подробностей бурного романа Тейлор – Бартона до скандала вокруг выбора исполнительницы главной роли в «Моей прекрасной леди».

Миранда с интересом следила за дочерью, поскольку та явно хотела произвести впечатление на Сэма Хоффмана. В свои тринадцать лет Сэм уже проявлял хорошие манеры своего симпатичного отца и был одарен умом и обаянием своей журналистки-матери. Миранду немало позабавило, что ее десятилетняя дочь не прочь с кем-либо пофлиртовать, но именно этим та сейчас и занималась.

Десерт прервал устроенное Ниной представление. Теперь она с нетерпением ждала, когда подадут яблочный пирог. Сэм же, который сидел между Ниной и Изабель, решил воспользоваться выдавшейся возможностью поговорить с Изабель. Его очень огорчали те перемены, которые произошли в ней за последние месяцы – веселая, любознательная девочка превратилась в какую-то бледную тень. Нельзя сказать, что он не понимал, почему это произошло. Однако Сэм верил в дружбу, верил в то, что если сейчас поддержать Изабель, то она сможет вернуться к жизни.

– Должно быть, ты теперь самая умная девочка в мире, – понизив голос, сказал он.

Изабель посмотрела на него с изумлением.

– Раньше ты задавала миллион вопросов, теперь же ни у кого ничего не спрашиваешь, поэтому я решил, что у тебя на все готов ответ.

Изабель хотела возразить, но, увидев смешинки в глазах Сэма, поняла, что он шутит. Она ничего не сказала, но на губах ее промелькнула легкая улыбка.

Желая вновь привлечь к себе внимание Сэма, Нина встала, подняла свой бокал и громко провозгласила:

– За Изабель!

– За Изабель, за Изабель!

Подняв бокалы, все дружно выпили за девочку в темно-синем платье. И хотя Изабель робко заулыбалась, Миранда понимала, что это ненадолго.

– Пойдемте наряжать елку – ведь сегодня Рождество, – предложила она.

Мгновенно вскочив с места, Нина попыталась схватить Сэма за руку, но тот воспротивился и тут же наклонился к Изабель. Ребекка тотчас дружески толкнула девочку в бок. Превозмогая ревность, Нина последовала ее примеру.

Изабель кивнула и вышла из столовой.

Миранда проводила ее взглядом. Похоже, дела идут на лад: голова девочки высоко поднята, походка уверенная. Миранда многозначительно кивнула Луису.

После мессы Дюраны возвратились в свою квартиру, чтобы распаковать подарки. Нина получила пушистый розовый свитер, перчатки, специальный выпуск журнала «Лайф», посвященный президенту Кеннеди, маленький фотоаппарат и последние альбомы «Битлз» и ее любимца Элвиса Пресли.

В свою очередь, Изабель обзавелась книгами, пижамами, парой джинсов, блокнотами и масляными красками, акварелью, карандашами и пастельными мелками.

– А вот это вам прислали почтой, – сказала Миранда, доставая еще два пакета. – Это от Флоры и Алехандро.

Нина совсем не ждала от них подарка, тем более такого изысканного – филигранной работы золотой крестик. Надев крестик на шею, она прочитала сопроводительную открытку и покраснела.

«Счастливого Рождества ангелу-хранителю Изабель», – значилось там.

Если бы Флора и Алехандро только знали, сколько раз Нина мечтала о том, чтобы Изабель увезли домой, как часто злилась, что все так носятся с «несчастной сиротой»!