Истинное предназначение (СИ)

— М-мы победили? — тот попытался улыбнуться, но закашлялся, брызгая из трещины в шлеме чёрной жижей.

— Да, Скир, — он взял его крепко сжатую ладонь второй руки, — победили.

— С-спасибо, — беот блаженно улыбнулся, закрывая глаза, — к-ком… Лункс…

В руках рыся оказался серебристый амулет белки с голубыми глазами-диодами. Цепочка порвалась и куда-то упала, затерявшись в камнях. Лункс хорошо помнил эту безделушку и её хозяина. Когда тот ещё был человеком. Вздохнув, он зажал его в ладони.

Подул более крепкий ветер, сгоняя дым. Картина боя всё яснее проявлялась перед глазами. «Охотники» стянули на себя большую часть войск, оставленных на «Светлом Пути», удерживая позиции в точке их выхода на поверхность. Но сколько бы умело и яростно они не сражались, враг превосходил их числом. Тела анимагенов в чёрной броне с агрессивными символами лежали тут и там, прожжённые, разорванные, мёртвые. «Каждый из них стоил сотни… нет, тысячи отродий Рерара, — Лункс присел над обломками крыльев Акку и части её винтовки. Самой беот нигде не было видно, но судя по фрагментам оплавленной брони, перьям и луже смоула под ними, её тоже не осталось в живых, — всё было не напрасно».

— Лупо… — он увидел знакомую фигуру и экипировку, прислонившую у одного из зданий. — Лупо!

Волчица не двигалась. Её броня и оружие, покрытые опалинами и смоулом, блестели в бликах огня. Лишь когда он подбежал поближе, она слабо дёрнулась, сжав рукоять ножа.

— Ты жива! — он схватил её за плечи. Даже шлем беот умудрилась сохранить в относительной целостности, благо те царапины на нём оказались не сквозными. — Ты слышишь меня, Лупо? Уходим отсюда, всё. Мы победили!

— Ты… это ты победил, — прошептала она, — а вот мы…

— Нет уж, тебе я точно умереть не дам, — он поднял её на руки, ощущая, насколько поломано её тело, — тем более, Лупо «Охотница на Хаос» не может умереть вот так, на каком-то заводе! Пойдём, нам нужно ещё догнать эскадру и рассмеяться в лицо Левиру!

Внезапно снова послышался гул катящихся механизмов. Та фора, что дала им Арги, закончилась, система защиты вновь активировалась, готовая уничтожить вторгшихся анимагенов. Лункс выругался — с Лупо на руках он не мог противостоять им. Рванув на более-менее свободное от обломков место, он расправил крылья и едва не врезался в целую колонну сфероходов, тут же нацеливших на него оружие. Белые лучи пронзили полумрак и дым, впиваясь в уже мёртвых роботов, но Лункс успел увернуться, метнувшись обратно.

— Командир, — откуда-то сверху раздался голос Мара, — уходите!

Куница ловко спрыгнул с горы обломков сфероходов, сверкая погнутым тесаком и дробовиком. Лункс замер. На беоте не осталось шлема, его голова была полностью залита смоулом, лишь глаза горели той же яростью, что сопровождала его всё это время. Рассмеявшись неестественным смехом безумца, он встал в боевую стойку.

— Эй, Лупо! — прорычал он. — Помнишь, ты мне сказала, что я пожалею о поступке, из-за которого начнутся плохие события? Так вот, знай, Охотница: я ни о чём не жалею! Смерть Хаосу! — он поднырнул за выбитый асфальт, закидывая в зазор между зданиями гранаты.

В ушах оглушённой Лупо всё ещё звенел его маниакальный смех. Воспоминания возвращались словно из тумана. И чем выше поднимался Лункс в небеса, тем яснее они становились. Она сражалась бок о бок с ними, безжалостно раздирая руками корпуса белых роботов. Её голос срывался в вой и рык, полные ярости. И ярость эта сливалась с другими, делала их единым целым. Безумный беот, бесстрашно сражающийся с Хаосом.

Сквозь хлопанье крыльев и свист ветра, Лупо слышала маниакальный хохот Мара. А потом пропал и он.

Глава XIV. Путеводный свет

Тихое журчание воды фонтана успокаивало её. Храм Ауколисс был сейчас, наверное, самым тихим местом на всём Аревире. Построенный на месте бывшего поместья Регента Нелии, он сохранил и прежнюю дворцовую архитектуру и приобрёл вид их старого храма. Величественные колонны и арки с фресками, освещённые фигурными светильниками, возвышались над мощёнными дорожками, беседками и деревьями. Аура покоя и сосредоточенности окружала сизые стены с белыми пилястрами, пронизывала их и проникала в разум каждого, кто заходил на территорию этого места.

Вздохнув, Кадасла поднялась со скамейки, ещё раз взглянув на светящуюся сферу в руках мраморной статуи на постаменте фонтана. «Я всегда говорила тебе, Юмена, — на каменном лице её подруги застыло выражение восторга. Мягкий белый свет скользил по тонким чертам, искажаясь тенями от водяных струй из сферы, — не всё можно решить словами. Иногда, приходится применять силу, чтобы слова имели вес».