Истинное имя. Том 1

От этой мысли Безымянного обдало холодом, и ему даже показалось, что лучше всего будет забыть эту глупую идею о побеге. Куда ему, собственно, идти? Здесь мама, близнецы, здесь лес, знакомый как свои пять пальцев… И даже вредные соседи показались не такими уж противными, когда он представил, что сейчас ему придется встать и выйти в темноту и неизвестность.

До встречи с Иремом он бы, наверное, остался. Но теперь приемыш чувствовал себя, как щепка, пущенная по течению ручья – его неудержимо влекло в сторону чужих и незнакомых берегов. И сопротивляться этому неумолимому течению Безымянный не только не хотел, но и не мог: он твердо знал, что если смалодушничает и останется сегодня – завтра все равно уйдет. К тому же Валиор, вообразивший, что это Безымянный показал отряду чужаков дорогу к их деревне (будто без него не нашли бы!) теперь житья ему не даст…

Приемыш осторожно спустил ноги с лежака и встал. Стараясь не шуметь, забрался на чердак по маленькой скрипучей лесенке. Свечка ему была совершенно не нужна – все нужное он мог найти наощупь. Из кучи хлама были по очереди извлечены дорожная котомка, покоробившаяся фляжка, которой Валиор пользовался еще во время службы в крепости, и старые сапожки, из которых вырос Вали. Босиком далеко не уйдешь – уж лучше обувь на три пальца больше нужного размера.

Запасной одежды у приемыша не было. Только рубашка, отложенная Филой для стирки и лежавшая теперь в корзине прямо возле изголовья. Лезть туда Безымянный не решился, но зато прихватил со стола несколько яблок, кусок сыра и обрезки ветчины. Он взял бы больше, но решил, что напоследок обокрасть приемную семью будет намного хуже, чем денек поголодать в дороге. А потом он купит все, что пожелает. Денег у него теперь так много, что не сразу и представишь, на что их потратить.

Поразмыслив, он взял гребень, который входил в приданое Филы и которым она чуть не каждый день расчесывала волосы приемыша и близнецов (Вали обычно удавалось отвертеться); снял с шеи кожаный шнурок с собственноручно вырезанным талисманом, намотал его на гребень и оставил на столе. Пусть мама знает, что он думал о ней, перед тем как уйти. Кто знает, может быть, однажды он опять придет сюда… в таком же темно-синем рыцарском плаще, какой носили Ирем и Эрлано. Или хотя бы в куртке стражника из Энмерри, но в любом случае – с мечом на поясе. Когда у него будет меч, он сможет постоять и за себя, и за других, и никогда не станет отводить глаза, когда неподалеку обижают слабого или творят какое-нибудь непотребство.

Безымянный тихо выскользнул из дома, сунул ноги в сапоги и крепко затянул завязки, прислонившись к косяку. Теперь – забрать из леса деньги и выйти к Старой дороге, только непременно обойти болота по дуге, не подходя к ним даже на полстае.

Несмотря на поздний час, окна дома старосты Каренна были ярко освещены. Часть приезжих, в том числе лорд Ирем и его оруженосец, расположились на ночлег у старосты, другие завернули к Суру. Староста, которому пришлось кормить эту ораву, да еще мириться с тем, что три из пяти комнат заняты гостями, проклинал в душе тот день и час, когда отстроил новый дом на зависть всем соседям. Последние два года сам Каренн и его домочадцы наслаждались тем, как смотрится добротный сруб на фоне покосившихся домишек рядом, но теперь зажиточный вид дома обернулся против них: лорд Ирем ни в какую не желал поверить в то, что они живут впроголодь и принимать гостей никак не могут. Хотя, может, новый сруб тут был и не при чем. По виду старосты Каренна, носившего кушак не на поясе, а ниже, под выпиравшим животом, любой бы сразу догадался, что в его семье не бедствуют.

В общем, деревенский голова был сильно не в духе и вышел на крыльцо в надежде выместить на ком-нибудь скопившееся раздражение. Хоть на припозднившемся соседе, хоть на рыжем кобеле, сидевшем на цепи за домом.

Тут-то он и заметил Безымянного, который крайне подозрительно шмыгнул из-за ограды, огибая баню, выстроенную Каренном и Суром вскладчину, благо их конец деревни был поближе к озеру, и можно было, вдоволь насидевшись в жарком и сухом пару, сбегать по плавням прямо в воду.

– А ну-ка стой!.. – гаркнул Каренн, шагнув наперерез приемышу, едва мальчишка поравнялся с их калиткой. – Ты что тут делаешь?

Безымянный, застигнутый врасплох этим внезапным окриком, остановился, холодея при мысли, что дотошный староста вот-вот заметит сапоги и сумку и тогда уж точно догадается, что дело тут нечисто.

– Я спрашиваю, куда это ты собрался среди ночи? – повторил Каренн, не догадываясь о причинах его растерянности, но явно наслаждаясь ею. Точно так же, как, бывало, наслаждался его сын, если ему случайно удавалось загнать Безымянного в угол.

Вспомнив о Катти, приемыш сразу вышел из оцепенения.

– А это я опять бегу из дома! Можете спросить у Каттинара, он вам подтвердит. Он еще вчера по всей деревне раззвонил, что я хочу сбежать в Энмерри.