Исступление. Скорость

Если бы кто-либо снимал Билли на видео, получилась бы классическая черная комедия. Это был один из тех моментов, когда он задался вопросом о предназначении Бога; нет, в его существовании Билли не сомневался, задался вопросом о предназначении.

Загрузив Валиса в багажное отделение, Билли захлопнул заднюю дверцу и вернулся в дом на колесах.

После выстрела Валиса пуля пробила кресло и отрикошетила от деревянной стенной панели. Билли попытался ее отыскать.

Поскольку отца и мать убили из этого самого револьвера калибра 0,38 дюйма, в архивах полиции оставались результаты баллистической экспертизы револьвера. Он сомневался, что при расследовании до нее доберутся, но не хотел рисковать.

Через несколько минут Билли нашел пулю под кофейным столиком и сунул в карман.

Полиция сразу бы определила, что дыра в кресле проделана пулей. То есть копы поняли бы, что в доме на колесах стреляли, но тут уж ничего поделать было нельзя.

Не могли они, однако, узнать другого: стреляли в Валиса или Валис. Без крови не было никакой возможности определить, в отношении кого совершалось насилие.

Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, Билли пытался вспомнить, прикасался ли он к поверхностям, с которых можно было снять отпечатки пальцев. Нет. Следы его пребывания в доме на колесах отсутствовали.

Он оставил стальные щитки опущенными. Оставил поднятыми панели перегородки между гостиной и той частью кухни, что служила столовой, выставляющие напоказ коллекцию рук и лиц.

Не закрыл дверь, когда вышел из дома на колесах. Открытая, она приглашала войти.

И уж внутри гостей ждал сюрприз.

Ни одна машина не появилась на шоссе и когда он выезжал с луга на мостовую.

Если следы протектора и остались около дома на колесах, на траве и насыпи, Билли не сомневался, что прибывшие строители все затопчут.

Глава 73

Вновь он оказался у лавовой трубы, на этот раз подъехав другим маршрутом, чтобы не мять те же кусты, что и прежде.

Пока Билли отвинчивал крышку, кроваво-красная заря подсветила силуэты гор на востоке.

Молитва, понятное дело, была бы здесь неуместной.

И Билли показалось, что вниз Валис летел с большей скоростью, чем три других трупа, словно что-то притягивало его снизу.

Когда доносящиеся из лавовой трубы звуки смолкли, Билли скопировал Валиса: «Я старше. У меня больше опыта. Козел». Потом вспомнил, что надо бросить в лавовую трубу бумажник Лэнни, и установил крышку на место.

Когда ночь предпринимала последнюю, отчаянную попытку не уступить дню, Билли припарковал «эксплорер» за гаражом Лэнни. Сам вошел в дом.

Четверг был вторым выходным Лэнни. Никто не стал бы интересоваться, как он проводит свободное от службы время, то есть искать бы его начали не раньше пятницы.

Хотя Валис и сказал, что не оставил в доме ничего компрометирующего, когда появлялся здесь в последний раз, Билли решил еще раз обыскать дом. Некоторые люди не заслуживают доверия.

Он начал со второго этажа, от усталости каждое движение давалось с трудом, в конце концов добрался до кухни, так ничего и не найдя.

Мучимый жаждой, взял с буфетной полки стакан, набрал холодной воды. Перчатки он не снимал, поэтому мог не беспокоиться насчет отпечатков пальцев.

Утолив жажду, вымыл стакан, протер посудным полотенцем, поставил на то самое место, откуда брал.

Но его не покидало чувство тревоги.

Он подозревал, что из-за усталости что-то пропустил. Увидеть – увидел, но не придал значения.

Вернувшись в гостиную, обошел диван, на котором Валис усадил труп Ральфа Коттла. Не обнаружил пятен ни на диване, ни на ковре под ним.

Билли поднял диванные подушки, чтобы проверить, не завалились ли между ними какие-то вещи из карманов Коттла. Ничего не найдя, вернул подушки на место.

Тревога не отпускала, и он сел, чтобы подумать, попытаться определить, чем она вызвана. Поскольку сильно перепачкался, на стул или в кресло садиться не решился, скрестив ноги, устроился на полу.

Он только что убил человека или нечто в человеческом образе, но его волновала грязь на мебельной обивке. Он по-прежнему уважал нормы приличия. Тактичный маленький дикарь.

Последняя мысль показалась ему крайне забавной, и он рассмеялся. Чем дольше он смеялся, тем более забавной представлялась ему забота о чистоте мебельной обивки, а потом он уже смеялся над собственным смехом, раскаты которого веселили его.

Он знал, что это опасный смех, что он может перейти в истерику, нарушить с таким трудом удерживаемое душевное равновесие. Поэтому улегся на спину, вытянулся, задышал ровно и глубоко, чтобы успокоиться.

Смех начал затихать, ему уже не приходилось так глубоко дышать, и в результате он позволил себе уснуть.

Глава 74

Билли проснулся, не понимая, где находится, поначалу, моргая и глядя на ножки стульев, кресел, диванов, решил, что заснул в холле отеля, и удивился, как это никто из персонала не побеспокоил его.

Однако тут же вспомнил, что к чему, и окончательно проснулся.

Поднимаясь на ноги, схватился за подлокотник дивана левой рукой. И напрасно. Ранка, оставленная гвоздем, воспалилась. Билли вскрикнул от боли, чуть не упал, но сумел устоять на ногах.