Испытательный срок

Визитёр выразительно хмыкнул, но промолчал. Не сказать, чтобы он чувствовал себя неуютно; откинувшись на спинку кресла, Виталий Андреевич праздно сцепил пальцы и воззрился на Оксану с нескрываемым превосходством. Та, похоже, уже справилась с собой и вновь вежливо растянула губы в вежливой улыбке.

— Прекрасно. В таком случае начнём. Я верно понимаю, что область ваших… изысканий касается магических аномалий?

— Аномалий! — профессор негодующе вздёрнул кустистые брови. — Впрочем, если вам угодно использовать этот профанский термин… Да, речь именно об этом.

— А именно?

— О так называемых разломах, — Виталий Андреевич сделал страшные глаза, но впечатления на Ксюшу не произвёл — та так и сидела с вежливо-равнодушным выражением лица. — Вам известно это понятие?

— Разумеется. Вы полагаете, что открыли нечто новое?

— Я открыл нечто новое, — с нажимом произнёс философ. — Нечто критически важное для дальнейшего развития нашего сообщества! Именно поэтому я надеюсь, что протокол, который записывает эта очаровательная барышня, ляжет на стол к вашему начальнику, офицер Тимофеева. И в следующий раз я буду разговаривать… с кем-то, уполномоченным принимать решения.

Ира готова была поклясться, что, если бы не необходимость соблюдать деловой этикет, Оксана высказала бы сейчас этому красавцу всё, что думает. Кому отдавать предпочтение в этой пикировке, непонятно — оба одинаково противные. Против намёков на собственное невежество Ира не возражала: о разломах она знала только, что они смертельно опасны и встречаются очень редко, но в непролазных лесах близ бабушкиной деревни, скорее всего, один всё-таки есть. Оксана наверняка располагала более обширными сведениями.

— Прошу вас вернуться к делу, — холодно потребовала она.

— Извольте. Ваши коллеги склонны считать разломы возмущениями в магическом фоне, — Виталий Андреевич пренебрежительно шевельнул мизинцами, демонстрируя, что он думает о такой точке зрения. — Я же, опираясь на некоторые надёжные источники, пришёл к выводу, что это не что иное, как точки соприкосновения нашей с вами реальности с неким, если хотите, потусторонним миром. Этому на удивление много подтверждений…

— Прошу прощения, — прервала Оксана, снисходительно глядя на визитёра. — Я верно понимаю, что вы постулируете факт существования иных миров?

— Вот видите, — Виталий Андреевич укоризненно покачал седоватой головой. — Вы либо недостаточно осведомлены, либо слишком легковерны. Факт существования иных миров постулирую не я, барышня, это делает объективная реальность!

Ира записала и это. Тимофеева несколько мгновений сидела с видом человека, которому пытаются объяснить, что земля плоская, затем, видимо, решила расслабиться и получать удовольствие.

— Предположим, — почти весело сказала она. — И вы полагаете, что через разлом можно попасть в эти… потусторонние миры?

— Вы невнимательно меня слушаете, — скривился профессор. — Я обозначил лишь, что разлом является точкой, где различные реальности со-пря-га-ют-ся. Барышня, вы правильно записали?

Ира кивнула, не отрываясь от своего занятия. По существу ни черта не понятно, но проблем с орфографией у неё никогда не было, равно как и со слухом. В конце концов, с её конспектов списывал весь поток.

— Из этого не следует напрямую возможность куда-либо попасть, — назидательно указал Виталий Андреевич. Оксана слушала с непонятным выражением лица — то ли готова была расхохотаться, то ли жаждала вышвырнуть нахального профессора прямо с двенадцатого этажа. — Однако сам факт заставляет пересмотреть целый ряд официально принятых концепций! Феномен нежити как таковой, — философ принялся загибать пальцы, — закономерности распределения мест её обитания, вопросы смерти и посмертия, возможность сообщения с иной реальностью, наконец! Вы понимаете масштаб моего открытия?

— Если оно имеет место, — не выдержала Тимофеева. — Я пока не услышала от вас ни одного доказательства.

— О доказательствах я намерен разговаривать с вашими коллегами из научного отдела, — поджал губы Виталий Андреевич. — Однако, понимая всю опасность ничем не ограниченного интереса к моим изысканиям, я счёл своим долгом сначала обратиться к вам. Я готов подписать соглашение о государственной тайне и всесторонне сотрудничать с вашими сослуживцами. Меня больше всего устроит формат общения в виде еженедельных встреч, но при необходимости вы сможете располагать мною чаще, если это не помешает моей основной деятельности…

— Мне не очевидна необходимость таких встреч! — рявкнула Оксана. — Потрудитесь обосновать свои утверждения, или я буду вынуждена считать их антинаучным бредом!

— О чём я и говорил! — огрызнулся в ответ профессор. — Вопиющая узколобость! Женщины по природе своей не способны осмыслить что-либо сложнее домашней бухгалтерии, а вы к тому же ужасно молоды! Милочка, — он обернулся к Ире, — потрудитесь, пожалуйста, назначить мне встречу с кем-то из здравомыслящей части вашего подразделения.

— Встречи не будет, если вы не изложите мало-мальски вменяемую аргументацию! — отрезала Тимофеева.