Испытательный срок

Орк замолчал. Молчали и наемники, подавлено глядя перед собой. Совсем молоденькая орчанка даже побледнела и сидела, кусая губы. Я и раньше видела среди орков-воинов женщин, мало уступавших мужчинам в силе, но таких юных встречала впервые. Темные волосы девушки были заплетены в тоненькие косички, собранные пучком на затылке, грудь покрывал кожаный доспех с вплетенными в дырочки ремешками. Будь она хуми, я дала бы ей лет восемнадцать, но орки, и мальчики и девочки, всегда выглядят старше. Девчушка сидела ко мне лицом. Она напомнила мне Борю, и в душе снова шевельнулись обида и тоска. Потом девушка подняла брови и сморщила нос. Я вгляделась в ее лицо внимательнее. Чтобы не слишком откровенно пялиться на девушку,  села вполоборота к соседнему столу, продолжая прислушиваться к разговорам орков.

— А мне все равно, эта война нужна нам! — сказал один из них. — Не важно, повод какой. Будь сейчас здесь Теклак, он меня поддержал бы!

Девушка резко встала и вышла из-за стола. Один из молодых орков, встретившийся на пути, будто бы в шутку приобнял ее, но она сердито вырвалась и, вполголоса бросив что-то парню, указала на своих соратников. Орк сразу погрустнел и отошел к стойке. Я последовала за девушкой. Та прошла через зал и вышла на площадь перед таверной. Девушка стояла, покачиваясь с носков на пятки, машинально поглаживая красивые короткие ножны на поясе. Я подошла и сказала в спину орчанке:

— Ах, вот ты где! Прячешься?

Сказала по-русски, наобум, даже не ожидая, что предположение подтвердится. Девушка вздрогнула всем телом, и медленно повернулась, затравленно глядя мне в лицо. А потом вдруг бросилась ко мне и вцепилась в руку мертвой хваткой, коряво шепча на русском:

— Мама, Бадын, папа, с ними все хорошо?

Глава 8. В которой Даша печалится и подозревает

Глава 8. В которой Даша печалится и подозревает

— Как вы меня узнали? — спросила Тусса.

— Вы с братом на одно лицо.

— Мы двойняшки.

— Вот именно.

— Я сначала испугалась, а потом подумала: кто еще может говорить на этом языке, кроме знакомых семьи.

Мы расположились у самой стены таверны, под балкой и связками сушеной лаванды. Я вкратце рассказала на атче, кто я и как попала в мир Бадыновых. Орчанка предупредила друзей, что поболтает с землячкой, но пожилой воин со шрамами, как я успела заметить, бдительно посматривал на девочку.

— А они? Твоя семья. Они знают?! Ты хоть весточку им какую послала?!

— Нет, я хотела предупредить, но…

Я в изумлении покачала головой:

— Не верю своим ушам! Ты так спокойно об этом говоришь?! Они же там… они тебя на севере ищут! Почти целый год! По очереди вылазки делают, жизнью рискуют. Думали, тебя тролли в плен взяли! Или убили!

— Но я же жива!

— А ты о маме подумала?! Вы с братом у нее из пятерых детей вдвоем остались! Об отце?! Боря… Бадын убивается просто! Себя винит, переживает, что отец его воевать не пускает!

— Вот именно! — огрызнулась Тусса. — Его не пускают, и меня не пускали!

— На войну? Так ты воевать пошла? Сбежала?

— Ну… почти… Не сбежала, просто… осталась.

— Глупая! Так нельзя! Нужно предупредить родных, ты понимаешь?

— Да понимаю я! Но как я это сделаю?! Я даже своим… — Тусса махнула головой в сторону наемников, — не могу сказать. Они не знают, что я дочь Теклака. И как назло целыми днями только об отце и говорят. Я только Арыну рассказала. И никому больше не доверяю. Род Бадына все ищут: и тролли, и эльфы…этим-то мы на какой имп понадобились? Кому сейчас доверять можно?

— Все равно, не понимаю! Ты же знала, что семья торгует специями. Могла бы передать весточку.

— Я собиралась! В Берренате. А потом испугалась! Следила за лавкой. Но там все время кто-то был. Но я хоть знала, что с ними все хорошо. Они бы не торговали, если бы что-то случилось, правда? А сейчас? Почему они сейчас не везут товар?

— С твоей родней все в порядке. По крайней мере, было, когда я в последний раз их видела. Они прекрасно устроились. Бадын учится в школе. Твоя мама мечтает, чтобы он стал ученым человеком… А не торгуют они, потому что Врата закрыты…Слушай! Твоя родня тебя мысленно уже похоронила!