Испытательный срок

При втором ближайшем рассмотрении черты его лица показались мне идеальными. Он был точной копией Джонни Деппа, только намного моложе. В его взгляде проскользнуло высокомерие и насмешка, судя по всему, я не понравилась ему. Ну, что ж, придется постараться, чтобы назначить ему свидание и встретиться во второй раз, тогда я точно надену самое красивое платье. Вот только как заставить его встретиться со мной во второй раз, я не знала.

Желанный объект словно находился внутри театрального прожектора, как будто его не существовало вовсе, погаснет прожектор, и он исчезнет во мраке пустого пространства, и мы больше не встретимся, никогда. От этих мыслей стало жутко: «Нет… нет, только не уходи, – молилась я. – Хорошо, что он не может читать чужие мысли, а вдруг может». Мои щеки вспыхнули алой краской. Я посмотрела на него третий раз и уже не смогла отвести взгляд. Мне хотелось начать разговор, но мысли в голове перепутались, и казалось, я позабыла все слова. Он сложил руки на груди крест-накрест и ноги тоже поставил крестиком. Это означало, что к разговору со мною он точно не расположен. Молодой человек смотрел в пол, и казалось, его никак не волновало мое присутствие. Только он, вахтерша-гардеробщица и мертвые настенные часы.

– У этих часов нет стрелок, – сказала я.

– Час дня, – ответил он, не поднимая головы и давая понять, что на этом разговор окончен.

Вахтерша, она же гардеробщица, вдруг застучала каблучками к двери отдела кадров, с трудом открыла амбарный замок и пригласила меня войти.

– Так это вы Нинель Матвеевна? – Я пыталась понять родство вахтерши без амбиций, гардеробщицы и начальника отдела кадров.

Все они оказались одной и той же женщиной, работающей на трех ставках.

– Да, – коротко ответила она.

Женщина-трансформер была немногословна, да и где выкроить время на пустую болтовню, когда столько работы. Еще говорят, что на двух стульях не усидишь, а у нее вон на трех вполне неплохо получалось.

– Я быстро, никуда не уходи, – сказала я главному герою.

– До свидания, – ответил он, очевидно приняв меня за сумасшедшую, и покрутил пальцем у виска.

– Я вас слушаю, – сказала «вахтерша» и надела очки в тонкой модной оправе.

– Я хотела бы узнать о свободных вакансиях вашего театра. По образованию я режиссер театрального коллектива, преподаватель, окончила институт в этом году, – я протянула ей свой диплом, все еще пахнущий свежей краской.

– Вакансий нет, – так же коротко, без предисловий ответила она и на свеженький диплом даже не взглянула.

– Как нет, – переспросила я, – совсем?

– Мы искали человека на должность помощника режиссера. Сейчас эту должность занимает Алиса Михайловна, наш костюмер, но она недавно удачно вышла замуж и пахать на две ставки отказалась.

– Отлично, – обрадовалась я. – Рассмотрите, пожалуйста, мою кандидатуру, будьте так любезны, – умоляла я и пододвинула свой диплом ближе к ней.

– Вы опоздали всего на один день, – она вернула диплом на свое первоначальное место. – Вчера Алиса Михайловна договорилась с кем-то о встрече, и, похоже, мы закроем сегодня пустующую вакансию.

– Ну вот, а говорите – свободных вакансий нет. А вдруг этот приглашенный ей не понравится, не брать же на работу первого попавшегося жулика, только чтобы вакансию закрыть. Скажите, как найти Алису Михайловну? Кажется, так вы ее назвали?

– Она сегодня сильно опаздывает, ой и достанется же ей от Жука. Вы посмотрите в костюмерной, может, уже пришла, пока мы с вами здесь разговаривали.

– Спасибо, ну, я пойду, – заторопилась я.

– Да, и если там кто-то есть в гардеробной, скажите, чтобы повесили одежду самостоятельно, у меня здесь скопилось много дел.

Да-а, сумасшествие можно найти во всем, но в этом театре оно просто витало в воздухе.

– Скажите, Нинель Матвеевна, – женское любопытство взяло верх, – как вам удается усидеть на трех стульях в прямом смысле этого слова?

– Ничего сложного в этом нет, – она посмотрела на меня поверх очков, – сиди кукуй.

«Сиди кукуй». Понятно. Наверное, это прописано во всех должностных инструкциях сотрудников этого театра.

Когда я вышла из кабинета, за дверью никого не было, я выбежала на улицу – пусто, заглянула за поворот – никого. Я быстро смахнула испарину, выступившую у меня на лбу то ли от бега, то ли от ужаса, то ли от того, что я потеряла то, что никогда не было моим. Я вернулась в театр и не останавливаясь ворвалась в приоткрытую дверь. Прямо за ней я увидела его спину, слезы счастья подступили к глазам и уже готовы были вылиться наружу, но невероятное усилие воли заставило их дождаться следующего удобного случая.

– Я ищу Алису Михайловну, ты, кажется, тоже ее ждешь? – спросила я.

– Это я, – послышалось за нашими спинами.

Я увидела женщину лет сорока с темными кругами под глазами, наспех замазанными светлым тональным кремом. Седые волосы предательски проглядывали через черные крашеные волосы, что прибавляло ей лет десять. В нос ударил резкий запах духов, перемешанный с «ароматами» общественного транспорта. Она поставила огромные китайские сумки на пол, из которых торчали пластиковые вешалки, и спросила: «Ты Никита?»