Испытательный срок

– Да, и я занят, совсем забыл о занятии по вокалу. Этот водевиль требует от актеров хороших вокальных данных. Если честно, пение дается мне нелегко, приходится заниматься по несколько часов в день.

– Да, с этим у тебя проблемы.

Кирилл посмотрел на меня обиженно.

– Ну, я имею в виду, нет, ты прекрасно поешь, ну, просто иногда… иногда ты… Нет, ну, в большинстве случаев ты попадаешь в ноты, но…

«Просим всех актеров вернуться на репетицию. Репетиция начнется через пять минут. Повторяю, репетиция начнется через пять минут», – раздался голос Алисы по громкой связи.

– Извините, мне пора, – сказал Кирилл, и я поняла, что он обиделся.

– Ты сказала ему, что он не умеет петь?! – спросил Никита. – Артисты любят, когда их хвалят, ими восхищаются, их боготворят. Я, кстати, тоже это люблю, запомни.

– Да отстань ты, мне и так плохо. Я просто поддерживала разговор.

– Отличный способ, – злорадствовал Никита.

– Зачем я, в самом деле, сказала ему об этом?

Солнце скрылось за горизонтом, когда рабочий день закончился, и мы наконец вышли на свободу. На репетиции Кирилл пел даже хуже, чем обычно, главный режиссер постоянно его останавливал и просил больше заниматься. Я старалась не смотреть на сцену и чувствовала свою вину.

– Да он и без тебя знал, что у него проблемы со слухом. Зачем ему дали главную роль, если он не может петь, ему надо в массовке плясать. Я удивляюсь, – бубнил Никита.

– Да может он петь, может, просто ему нужно больше времени, чем другим актерам с вокальными данными.

– Ты знаешь, что я думаю? Не можешь петь, иди на улицу, подметай, и не надо занимать чужое место. Может быть, даже мое, – сказал Никита.

Я громко свистнула от удивления, как мне нравились его амбиции, уверенность в себе, манера говорить, нравилось, как он жестикулирует руками, его мимика, словом, все приводило меня в восторг. Незаметно для себя я влюблялась с каждым днем все сильнее, и остановить это нарастающее чувство было уже невозможно.

– Она и здесь меня выследила, – занервничал Никита и указал в сторону девушки, обмотанной черными безразмерными тряпками. Она стояла неподвижно и смотрела в нашу сторону, облокотившись на костыль в правой руке. Ее голова была побрита, из-за чего она выглядела устрашающе, и люди обходили ее стороной. На ногах была только одна шлепка, вторая почему-то лежала на дороге недалеко от нее.

– Кто это? – спросила я.

– Вита. Я сказал ей, что работаю недалеко от этого метро. Вполне возможно, что она ждет меня весь день.

– Ничего себе, какая преданность.

– Это моя подруга детства, мы ходили в один детский сад, потом в школу.

– И что случилось потом?

– Потом после школы я поступил в институт, а она попала в сумасшедший дом.

– Что с ней? Она действительно похожа на человека… с большими проблемами.

– С проблемами, – повторил Никита. – Да сумасшедшая она.

– Она всегда была такой?

– В детстве она была абсолютно нормальной. Но у нее сумасшедшая мать, которая превратила ее в психически ненормального человека.

Никита прошел мимо Виты, даже не поздоровавшись, она проводила нас взглядом и двинулась в нашу сторону.

– Ну, что тебе надо от меня? Почему ты меня постоянно преследуешь? – Никита схватился за голову от бессилия что-либо изменить.

Она стояла, недвижимая, опершись на костыль. – Что случилось с твоей ногой? – поинтересовалась я.

– Меня сбила машина пару дней назад, – ответила она, и я заметила, что у нее нет передних зубов, из-за чего речь была неразборчива.

– Что ты врешь? Ты сама ходишь и под машины бросаешься. Я сколько раз тебя предупреждал: не надо меня преследовать, не надо за мной ходить. Поняла?! – Никита перешел на крик и стал привлекать внимание окружающих. – Ты мне жизнь искалечила, сволочь, ненавижу тебя.

Впервые за все время нашего знакомства я увидела искаженное яростью лицо Никиты, он топал ногами и брызгал слюной, но она продолжала стоять, сохраняя полное спокойствие. Казалось, что все происходящее было не раз и что его крики никак не задевали ее внутреннего самочувствия. Наконец он успокоился и присел на забор, тяжело дыша.

– Иди купи нам пива, если пришла, – сказал он, и та послушно потащилась к ближайшему пивному ларьку, хромая на правую ногу, – и сигарет не забудь, – добавил он.

Она, как послушная собачка, терпела унижения своего хозяина и продолжала исполнять приказы, несмотря ни на что.

– Она периодически лежит в психоневрологических диспансерах. Я помню ее в лучшие времена, когда она была совершенно нормальным человеком. Мы вместе играли, ходили друг к другу в гости, но потом что-то произошло, и все сломалось. Вита начала преследовать меня повсюду.

– Она была твоей первой любовью? – спросила я, на что получила совершенно неадекватную реакцию. Он начал истерически хохотать.

– Первая любовь! Эта, что ли? – Он указал в ее сторону, девушка медленно приближалась к нам с пивом в одной руке и костылем – в другой.

– А что, она вполне симпатичная, – сказала я.