Испытание ведьмой

Мы с ящеркой проявили удивительную солидарность и обе сделали вид, что намека не поняли и суть претензий нас не касается. Я – так вообще пострадавшая сторона – мне косвенно беременность угрожает! А раз кольцо такое умное и потенциально для меня опасное, то я решила пойти другим путем. Откровенный подхалимаж называется.

– Миленькое красивенькое колечко… Необычное… Редкое, наверное…

Камушки на спине ящерицы засверкали ярче. Наверное, от удовольствия. Я обрадованно продолжила сладким голосом:

– Ты же умное колечко, слезь с меня, пожалуйста. Ты же понимаешь, что я тебе чужая, что тебя хозяин ждет… Он соскучился по такому красивому колечку…

Ящерка заинтересовано подняла голову и повернула ее в сторону слегка обалдевшего от такой сцены василиска.

Я тихонько на него шикнула:

– Эй, хозяин, помогай мне давай!

Он удивленно вскинул брови, но сел со мной рядом на кровать и положил мою руку на свою широкую ладонь.

– Хорошее колечко, – хриплым голосом произнес он неуверенно, слегка наклонившись. И замолчал.

– Ну же, давайте, уговаривайте! – шепнула я и толкнула его плечом, видя, что он мнется.

– Я себя идиотом чувствую! – также шепотом огрызнулся он.

– Зато будете идиотом с родовым артефактом, – подбодрила я его. – Смелее! Так сложно пару ласковых слов сказать?

Он все молчал, собираясь с духом. Я решила помочь.

– Милая ящерка, – шепнула ему, подсказывая.

– Милая, – послушно повторил он. И опять замолчал.

– Красивая, – снова подсказала я.

– Красивая… – повторил он, качнув головой, и слегка погладил ящерку по спинке, коснувшись и моей кожи тоже.

– Самая лучшая, изящная и дорогая для меня, – подсказала я целую фразу, иначе так до утра можно ждать, пока он слова нужные подберет.

– Самая лучшая, изящная и дорогая для меня, – повторил василиск на автомате. Я уже набрала полную грудь воздуха, чтобы подсказать ему следующее предложение, но вдруг он продолжил сам. Неторопливо, мягким обволакивающим голосом и с совершенно другим выражением: – Неповторимая, славная, удивительно прекрасная. Единственная в своем роде, других таких не найдешь, но их и не существует. Я очень тобой дорожу и ни капли не сомневаюсь, что ты должна быть только со мной рядом. Мы будем с тобой вместе, не разлучаясь ни на миг, оберегая друг друга… Только пойдем ко мне.

Я заслушалась… Так необычно было слышать его голос, произносящий ласковые слова… Я бы на месте ящерицы вернулась к нему, не раздумывая.

Декан поднес к ней свою вторую ладонь, предлагая переместиться туда. Когда ящерка зашевелилась на моем пальце, я несказанно обрадовалась.

Но она отреагировала своеобразно – подняла свой хвост и завязала его кончик сложным узлом.

– Что это значит? – не поняла я, рассматривая ее.

– Кажется, нам только что показали кукиш, – усмехнулся декан.

– Не нам, а вам, – скромно поправила я.

Он напрягся рядом и шумно вдохнул воздух, готовясь выдать мне тираду, а я поторопилась его успокоить, пока он не разозлился и не бросил меня наедине со своим артефактом.

– Но вы старались, я слышала. Это было красиво, очень… – призналась, осторожно погладив его по окаменевшему плечу. – Обидно, что не помогло. А какие еще способы есть?

– Не знаю, но я найду, – твердо пообещал он, выпуская мою руку из своих ладоней. – А пока постарайтесь лишний раз не ввязываться в очередные проблемы и не нервничать по пустякам. Не хочу сваливаться вам на голову каждый раз, когда вы испугаетесь какой-нибудь ерунды. И еще… – Василиск замолчал, поджав губы, и затем отрывисто произнес: – Не попадайтесь мне на глаза в ближайшее время.

– Почему? – удивилась я.

– Просто поверьте мне на слово, – посоветовал он, заметно смягчив интонацию. – Так будет лучше.

От разговора нас отвлек раздавшийся сверху непонятный шорох. Я подняла глаза и ахнула.

– Моя метелочка!

Мое несчастное транспортное средство было окутано жгутами чужой магии, переливающимися серебристым цветом, и намертво пришпилено к потолку палатки.

– Бедненькая!

Я подбежала, протянула к ней руки и попыталась дотянуться. Она дернулась и затрепыхалась, стремясь вырваться из плена чужой магии, но безрезультатно. Прутики шевельнулись еще пару раз и вяло поникли. И все! Она совсем перестала двигаться!

Василиск молча поднялся, подошел, встав за моей спиной, и вскинул руку. С пальцев соскользнул зеленый огонек и полетел наверх, разрывая магические связи. Он поймал падающую метлу, посмотрел на нее с разных сторон, ощупал черенок, пальцами провел по прутикам.

– Новую возьмете на складе, – распорядился декан, ставя ее у стены.

– Как новую? – выдохнула я, чуть не плача. – Я эту полюбила… Она у меня боевая, с характером. И гоблинов не любит, прямо как я. Что?.. Совсем все?..

– Сейчас она годится только чтобы ею подметать, – еще раз взглянув на метлу, сказал он. – Проще новую взять.

– Неужели ничего нельзя сделать? Но почему?

– Потому что у нее почти не осталось энергии – чтобы ее обездвижить, он разорвал основной поток.

Кто это сделал, даже гадать не приходилось. Моя верная метелочка пыталась его выгнать отсюда, а он… Мало ему рогов! Ненавижу! За все ответит!