Испытание Судьбы

— Это значит, что Синтия была там очень долго. Время в тюрьме Благих идёт иначе. С ней обошлись жестоко, мудак. В яме ещё лежат части её тела. В этой пещере больше трупов, чем Фейри в Царстве Фейри. Она была в худшем месте во всём грёбаном мире. Ты оставил её там, на растерзание существу, которое существует с начала Вселенной. Да, ты не бросал её туда, но мог бы сообщить остальным, где она. Мы могли бы спасти её, чтобы она исполнила своё предназначение. Смотря вниз, ты видишь неглубокую канаву. Но стоит твоим ногам коснуться дна, ты уже заблудился. Жнецы сказали, что я стоял внизу, разговаривая с ними, но я на тот момент уже был в пещере. И я был со всей силой. А Синтия? Она, очевидно, не приняла их, а когда смогла, то оставила на выходе след своей крови. К счастью, она оставила там и лестницу, которую сделала из трупов, иначе я бы всё ещё был там внизу. Монстр показал, но так как вся грёбаная яма заполнена капканами Благими, кто знает, что на самом деле произошло со мной там. Существо из ямы чертовски силён. Я забрал душу Син, а потом стал призраком и начал пожинать души, пока смерть меня не утащила. — Танатос обвиняюще посмотрела на Лукьяна. — Вот и всё, милая. И где твоё сердце?

Синтия безучастно смотрела, как Ристан подошёл ближе, снял сумку с бедра и протянул Танатосу. Повернув светловолосую голову, она осмотрела орган, который всё ещё дико бился, увеличиваясь со скоростью по мере приближения. Через мгновение крик Син разорвал воздух, вырвал на горе деревья, будто там пронёсся ураган. Она вырывалась из хватки жнецов, несмотря на то, что странные, светящиеся лезвия пульсировали в её груди.

— Ты делаешь ей больно! — огрызнулся Адам и двинулся вперёд, только для того, чтобы Лукьян встал на его пути, а Спайдер усмехнулся, встав рядом.

— Нет, ей не больно. Близость к органу, удерживающему боль — вот что делает ей боль. Она не хочет возвращать сердце.

— Что произойдёт, если ты не вернёшь его? — спросил Лукьян.

— Ей будет плевать, выживет Царство Фейри или нет. Она станет бесчувственным, несчастным, холодным и отстранённым существом. Хотя сердце — всего лишь орган, разум верит, что в нём полно эмоций, и это делает его могущественнее души, которая на самом деле диктует, кто мы. Без сердца разум отключает эту часть. Я верну ей сердце, и тебе придётся смириться с тем, что произойдёт потом. Ей нужно всё вернуть, чтобы быть целой, и плевать, чего хочет кто-то другой. Она заслуживает, чтобы о ней заботились. Именно забота делает её Богиней Фейри. Она нам нужна, чтобы выиграть войну, понял? — Танатос посмотрел мне в глаза ледяным взглядом и вложил сердце в грудь Синтии. Син завыла, сопротивляясь, но он протолкнулся в разрез, который сделал, и тогда она просто замерла. Кинжалы убрали, и жнецы отступили, отпуская её.

— Син? — позвал я, обхватив её лицо ладонями и игнорируя наготу. Я магией одел её в белое платье, смотря, как она поднимает на меня взгляд. — Очнись, красавица!

Её взгляд начал фокусироваться. Отступив, она, схватившись за перед платья, начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Затем развернулась, несколько раз открывая и закрывая рот, прежде чем задрожать от страха.

— Кто вы, чёрт возьми? — потребовала она, и это было похоже на удар под дых. — Где я? — паника наполнила её голос, и Синтия побежала от нас.

— Прискорбно, — заявил Лукьян, наблюдая, как она убегает всё дальше по черепам убитых ею Магов. Она посмотрела вниз и обратно на нас, продолжая уходить.

— Она не знает, кто я. Моя жена не знает, кто я. — Я выдохнул, гадая, должен ли просеяться и остановить её, или позволить истощить энергию, чтобы она не сопротивлялась, когда я перекину её через плечо и уложу в постель, чтобы напомнить, кому она принадлежит.

— Позволь мне попробовать кое-что очень быстро, — усмехнулся Адам, и побежал за ней, магией накидывая на себя образ симпатичного мальчика, каким был в нее ковене. — Син! — Она повернулась, замедлила шаг и посмотрела на Адама. В её глазах мелькнуло узнавание. — Всё хорошо, — заверил он. Но она, открыв и закрыв рот, посмотрела через его плечо на меня. И в глазах не было узнавания, которого я так жаждал.

— Я оставил её там и потерял.

— Возможно. Но почему из всех людей она пошла к Адаму? — спросил Лукьян, наблюдая за Синтией, которая обняла Адама. — Возможно, тебе придётся нагнуть её и напомнить, каково это, быть твоей. Или можешь потерять её.

— Она выросла с ним в Гильдии. На самом деле, Адам тоже из этого мира. Она позвала его к себе, когда её родителей убил её брат. Я видел, как она шепчет, прикрыв рот рукой, и пристально смотрит на меня.

— Что именно происходит, когда Благие поглощают части души, и как мне вернуть свою жену? Я могу просто впихнуть в неё воспоминания?

Танатос фыркнул, качая тёмной головой, и его глаза начали светиться жутким голубым светом, когда сила пронеслась по полю.