Испытание страстью

Пламенеющее дерево вернулось, чтобы заколдовать ее. Алые цветы вновь качались у самого лица. Сквозь горячечный туман Френсис увидела кого-то в белой маске, вырезанной из дерева, нелепой и отвратительной, окаймленной чем-то… Это были ее собственные волосы. Неужели она им кажется вот такой? Если бы у нее остались силы, она бы рассмеялась. Но по крайней мере, она больше не боялась. Она точно знала, что под маской скрывается Мвет. Его отец был колдуном, и Мвет унаследовал его искусство. В западном мире маски утратили свой смысл и используются только для того, чтобы прятать под ними злые намерения. Но в Африке они продолжают сохранять первоначальное значение, для танзанийцев это символ. Столкнувшись с болезнью Френсис и не зная, что делать, Мвет соорудил маску, подобную ее лицу, я украсил ее же волосами. Надев эту вещь, он принял на себя все ее мастерство и медицинские познания, и теперь все будет хорошо.

Конечно, она все равно умрет. Но странно, как мало это теперь ее беспокоит!

Френсис пристально смотрела на танцующую маску, которая то приближалась, то удалялась от ее лица. Маска была очень похожа на нее: та же помада, большие глаза, светлые волосы развеваются, падают на лоб и щеки…

— Мвет, сними эту… эту маску! — внезапно сказала Френсис.

Маска замерла и затем еще энергичнее заплясала перед ее глазами.

— Не бойтесь, mama, — прошептал кто-то ей на ухо.

— Конечно, я не боюсь! — согласилась она и теперь начала различать вокруг себя улыбающиеся лица.

— Mama чувствует себя лучше! — говорили они друг другу.

Это правда? Френсис попыталась вспомнить, как она чувствовала себя раньше, но только поняла, что была в тисках лихорадки, которая сейчас как по волшебству, покинула ее. Девушка постаралась улыбнуться, чтобы успокоить озабоченных людей вокруг кровати, но мгновенно погрузилась в сон и проспала несколько часов.

Проснувшись, она смущенно осознала, что бормотала во сне какие-то слова. Слегка повернув голову, увидела Саймона, сидевшего на стуле рядом с ее кроватью, и сонно спросила:

— Где ты был?

— Вероятно, я должен задать тебе тот же вопрос, — сказал он улыбаясь.

— Я вращалась по кругу, — утомленно произнесла девушка. — Надеюсь, я никогда больше не буду бредить!

— М-м-м… А ты крепче, чем выглядишь. Я уж думал, что тебя придется поместить в ближайшую психиатрическую лечебницу.

— Почему? — удивилась Френсис.

— Видела бы ты себя, когда я сюда приехал! — сурово заявил Саймон. — Почему ты не сказала мне в тот вечер, что у тебя лихорадка?

— Я… я не знаю. Я не хотела болеть!

— Боже мой! Как ты вообще стала врачом, это выше моего понимания!

— Но я стала врачом! — выкрикнула Френсис.

— Ты долго сомневалась в своих способностях.

— Откуда ты знаешь?

— Я просидел тут всю ночь, милая, и теперь знаю о тебе все! — Выражение его лица смягчилось. — Не смотри так на меня, — ласково сказал он. — Люди часто говорят в бреду странные вещи.

Френсис спрятала лицо в подушку, с трудом сдерживая слезы.

— По-моему, я ненавижу вас, мистер Эббот!

Саймон наклонился и поцеловал ее в затылок.

— Ненавидь на здоровье, моя дорогая, если это позволяет тебе чувствовать себя лучше. — Он вновь поцеловал ее. — Это небольшая награда за твою храбрость. А теперь спи, мы поговорим позже.

Френсис притворилась, что не слышит его. Не будет она ни о чем с ним говорить, пока не выздоровеет окончательно…

Через несколько часов Саймон принес ей поднос с едой.

— Думаю, тебе нужно подстричься получше, — заметил он, пристраивая миску с бульоном и хлеб на тумбочке. — Ты выглядишь как пугало!

— Мне все равно! — Френсис посмотрела на еду и поморщилась. — Я совершенно не чувствую голода, — с отвращением сказала она.

Саймон сурово посмотрел на нее:

— Френсис, расскажи мне все.

— Я не могу.

Он опустился на стул рядом с ее кроватью и вздохнул:

— Послушай, я не собираюсь совать нос в твои тайны. Я просто хочу узнать, что случилось, любовь моя. В тот вечер, накануне моего отъезда, ты была такой же несговорчивой, как всегда…

— Неправда!

— Но ты сказала, что не выйдешь за меня, — напомнил Саймон. Девушка промолчала, и он фыркнул: — Ну что за упрямство!

— Я назвала бы это благоразумием, — холодно парировала Френсис.

Саймон задумчиво улыбнулся какой-то своей мысли.

— Называй это как хочешь. Впрочем, у тебя еще будет время поменять мнение. Я опять уезжаю.

— Я знаю, куда ты отправишься!

— Я и не скрываю, — пожал он плечами. — Не то чтобы я был там особенно полезен, правда. Этих остолопов кочевников даже полицейские не могут образумить.

— А до этого ты никуда не собираешься? — ехидно перебила его девушка.

Саймон сердито нахмурился:

— Кстати, ты мне напомнила… Где, черт возьми, Элспит? Почему ты не послала за ней?

Горячая волна удовольствия растеклась по телу Френсис. Сейчас он все узнает! Она стала совсем другой с тех пор, как приехала в Танзанию, незнакомкой, совершенно не похожей на ту робкую овечку, которой была дома. Она должна была бы стыдиться этого, но чувствовала только ликование.

— Элспит ушла в горы с Клаусом! — злорадно выпалила Френсис.

— Что?