Испытание славой

– Уже поздно, – остановил отец, взглянув на часы, которые показывали двенадцать, и после этого сказал: – Откуда мы знаем, может, они повздорили? Чего между молодыми не случается. А может, он сегодня и не был у Туси. Может, встретил по дороге кого-нибудь из знакомых ребят. Посидели парни мужским кругом, распили бутылку, не без этого. Ты вот что, Насть, ты его завтра не пили. Ему и так с утра мало не покажется.

– Я что пила, чтобы пилить? – возмутилась мать. – Но ты все же с ним поговори. Как отец, построже, чтобы больше такого не повторялось.

– Это само собой, – успокоил отец, поцеловав разволновавшуюся жену в висок.

На следующее утро Толика разбудил звонок будильника.

«У-у-у, садист!» – простонал он, нащупывая с закрытыми глазами кнопку звонка. Голова гудела, как чугунный котел, но он каким-то шестым чувством сообразил, что родители ушли на работу и заботливо завели для него будильник, чтобы он не опоздал в институт. «А ну его в пень», – сказал себе Толик, проваливаясь в небытие. Второй раз он очнулся, когда стрелки будильника приближались к часу. Во рту стоял отвратительный металлический привкус, под ложечкой неприятно посасывало, его собственное тело отказывалось повиноваться элементарной команде – встать и идти в ванную. И тут Толик все вспомнил. Ему стало настолько нехорошо, что он со стоном зарылся в подушку.

«Туся…Туся…Туся…» – стучало молотком в висках. Нет, он не раскаивался, перебирая в памяти вчерашний разговор. В принципе он до сих пор чувствовал себя оскорбленной стороной. Он сожалел о том, что оказался несдержан, что повел себя не лучшим образом: нужно было несмотря ни на что предложить Тусе проводить ее домой. А он вместо этого смалодушничал и напился впервые в жизни.

«Позвонить ей? Ни в коем случае», – возразил он себе. Нужно выдержать характер. Завязать себя морским узлом и ждать. Никаких телодвижений. Но не сейчас. Сейчас как раз ему нужно встать, принять контрастный душ, позавтракать, точнее сказать, пообедать и бежать на тренировку, поскольку лекции он благополучно проспал.

Однако вопреки собственным утверждениям, Толик все же разыскал трубку радиотелефона и набрал Тусин номер. Услышав ее бодрое: «Алло?! Да говорите же!» – он отключил связь. Пусть думает, что не туда попали или ошиблись номером.

На тренировку Толик пришел вовремя, несколько помятый внутри, но снаружи вполне в форме. Так ему, по крайней мере, казалось. Однако у Славки было собственное мнение на этот счет. На разминку приятели вышли первыми. Славик бросил Толику мяч, как всегда, без подготовки, резко, а тот вовремя не среагировал и досадливо поморщился.

– В чем дело, нервничаешь? – Приятель подбежал ближе и внимательно пригляделся: – Э, да ты, как я погляжу, не в форме.

– Что-то в этом роде, – уклончиво ответил Толик.

– А я думал, что ты ярый сторонник трезвого образа жизни.

– До вчерашнего дня мне и самому так казалось.

– И что с тобой за ночь стряслось? Не иначе как с Натальей поссорились?

– Больше чем поссорились. – Толик нахмурился: – Представляешь, я ей журнал со статьей показываю, а она меня упрекает, что меня заносит. Что я зазвездился, видите ли. Это я-то? У нее поклонники, телевидение, фотографии, анонсы в «ТВ Парке» да в «МК-Бульваре», а все претензии ко мне. Ну, слово за слово, и пошло и поехало. В общем, она мне вчера своими наездами сердце вдребезги разбила.

– Брось, ничего она тебе не разбила. Просто поставила синяк на твоем самолюбии, – сказал Славик, но, заметив недоуменный и несколько раздраженный взгляд Толика, неожиданно признался: – А вот мне этим летом действительно всю жизнь одна девчонка перевернула с ног на голову.

– Твоя девчонка?

– Я считал, что моя, а она, видно, думала иначе. В общем, изменила она мне с каким-то хмырем.

– Как изменила? – не сразу врубился Толик.

– Нет, ты сегодня точно тормоз без ручки! Не знаешь, как изменяют? – Славка криво усмехнулся. – И главное, сама мне призналась. Прикинь: мол, люблю только тебя, поэтому и обманывать не хочу, это меня обманули. И начала нести полный бред.

– А что же ты?

– Не простил, – жестко произнес Славик. – Сказал, что теперь у нас разные пути – я иду своей дорогой, а она любой другой.

– Она – это Кристинка?

– Обойдемся без имен. А вы с Тусей помиритесь, помяни мое слово.

– Не знаю, – как-то неуверенно произнес Толик.

В голову пришла мысль, что это может оказаться совсем не просто: Тусю слабохарактерной тоже не назовешь. Сердце тревожно сбилось с ритма, но Толик заставил его вернуться в норму.

– Чего там «не знаю», – гнул свою линию приятель, затягивая развязавшийся шнурок на кроссовке. – На игру с вихревцами придет, вы и помиритесь. – Он поднял голову, светлая выбеленная прядка свалилась на лоб. – Только ты из глаз муть похмельную убери, а то тренер с тебя крышу снимет и скажет, что так и было.

– Пожалуй, – ответил Толик без особого энтузиазма.