Испытание Шанур

— Ну как она? — спросила Пианфар, закрыв дверь.

— Она очень устала, — сказала Герен.

— Я здорова, — возразила Шур.

— Конечно, конечно, здорова. Во время следующего прыжка ты работать не будешь. — Пианфар перехватила взгляд Герен. — Мы с тобой потом поговорим. — А про себя подумала: «О боги, боги, боги». — Ты ей всё равно носи еду. Хорошо? Будет она есть или нет, меня мало интересует.

— Буду, — сказала Шур, приподнимаясь на постели. — Бок болит гораздо меньше. И вообще мне лучше, честное слово.

Пианфар подошла к постели и тихонько дотронулась до плеча Шур. С него осыпался отмерший мех. Как-то слишком много.

— Я присмотрю за ней, — сказала Герен. — Капитан, ничего страшного. Она скоро поправится. Просто немного выдохлась.

Пианфар вытерла руку о штаны.

— Ухаживай за ней как следует, — попросила она. — Шур, не вставай с постели, ты меня поняла?

— Все будет хорошо, капитан.

Пианфар все не уходила. Это был заговор молчания. Шур и Герен; Шур — самая деловая из сестёр, самая весёлая и сообразительная.

…Старинный зал в доме Шанур, в дни правления Дотона Шанур. День, когда эти кузины пришли из своего домика в горах, чтобы просить разрешения жить в доме Шанур…

…Шур, вечно смеющаяся, с быстрой реакцией, тщательно скрывающая гнев и ярость, когда в их родной Анифи пришёл новый правитель. Герен, мрачная и суровая. Говорила в основном Шур, это она рассказала об их решении сбежать от своего правителя, оставив его наедине с собственной глупостью. «Господин Шанур, этот самец, — недоумок, — сказала тогда Шур. — И что ещё хуже, он ужасный зануда». А Герен сидела молча, словно призрак, и задыхалась от ярости.

…Герен смотрит на Шур, когда с ней говорит Пианфар. Короткий ответ и машинальный взгляд в сторону сестры: «Прикрой меня, сестричка, рассказывай сама, я не умею складно говорить, бери все в свои руки…»

Герен начала избавляться от молчаливости, как только попала в космос и ощутила свободу: она почувствовала, что и у неё есть способности, она научилась смеяться, научилась общаться с незнакомцами и украсила одно ухо кольцами, как это делали многие звездолетчики.

Но вот они словно снова оказались в зале Шанур. Две бездомные сестры-изгнанницы, спустившиеся с гор в поисках приюта. Шур принимает решения, а Герен молча сжимает в руке нож. Заговор. Сразу было видно, кто из сестёр его организовал.

— Ага, — кивнула Пианфар. — Ага.

Шур показала на поднос с едой. Её уши встали торчком. Герен поставила поднос перед ней.

— Видите, все хорошо, — сказала Герен. Пианфар вышла и закрыла за собой дверь. Вытащила карманный компьютер: «Хилфи, как там дела?»

— У нас всё в порядке, — слушала на ходу Пианфар. — Было сообщение от Джика, сказал, чтобы мы не суетились, у него все под контролем. Золотозубый подходит к станции и не имеет ни малейшего желания заходить в док, пока не убедится, что там абсолютно безопасно. Вообще-то, сейчас никто ничего не делает, была какая-то ссора в метановом секторе — тка и чи чего-то не поделили, и чи это яростно обсуждают. Кифы молчат. В порту больше нет кнен-нов, и метановый сектор потихоньку успокаивается, во всяком случае мне так кажется. Да помогут нам боги.

Подходя к центральному отсеку, Пианфар услышала знакомый голос и сморщила нос, почуяв отвратительный запах кифа. Сккукук, одинокий и заброшенный, с безучастным видом лежал в своем кресле. Он был по-прежнему связан и издали напоминал какую-то чёрную массу. Хилфи, Тирен и Хэрел сосредоточенно работали за своими компьютерами. От кифа не доносилось ни звука.

Киф — вот ещё одна проблема, от которой она никак не могла отделаться. Ещё один всеми покинутый и страдающий сгусток протоплазмы. Пианфар остановилась возле кифа. Сккукук повернул голову и посмотрел на неё глазами с красными ободками.

— Ккккт. Капитан, я протестую против подобного обращения.

— Прекрасно. — Запах аммиака был невыносим. Пианфар ощущала и жалость, и отвращение. И сильное желание чихнуть. — Хилфи, Тирен, хватит работать, берите этого кифа и дайте ему поесть и помыться. — Она отстегнула пряжку ремней, которыми был привязан киф, и потянула его за руку. — Вставай.

Сккукук с трудом подвинулся на край сиденья.

— Капитан, — проговорил он. И, тяжело выскользнув из её рук, упал к ногам чёрной бесформенной кучей, источающей запах аммиака. Хилфи и Тирен вскочили со своих мест, а Хэрел, на секунду обернувшись, тут же снова принялась за работу.

— О боги, — пробормотала Пианфар. Испытывая испуг и отвращение, она присела на корточки возле кифа, который слегка зашевелился. Подошла Тирен, чтобы помочь.

…Шур. Шур лежит на кровати, шерсть сходит с неё пучками. Шур, с её прекрасным золотисто-рыжим мехом и сверкающей на солнце гривой, на которую оборачивался каждый встречный самец, — теряет свою красоту. Сохнет у них на глазах…

Пианфар схватила кифа за узкое плечо и тут вспомнила о челюстях, способных перекусывать провода. Его плечо было твердым, как камень.