Испытание огнем

— Вот сама все и доделаешь, — сказала Холли, не потрудившись поднять голову от очередной папки с бумагами.

— Но ведь ты хотела, чтобы я сходила в строительную контору лично? Вряд ли, разговаривая по телефону, они разоткровенничаются. Ведь прошло уже столько лет, Холли. Как, спрашивается, мы сможем узнать, хранится ли до сих пор в архиве Строительной инспекции интересующая нас информация?

— Займись архивами в свободное от работы в прокуратуре время, — отчеканила Холли. Она отложила ручку и наконец-то посмотрела на девушку. — Кроме того, есть еще обеденный перерыв. Если обнаружишь что-нибудь интересное, то поработай, наконец, дома.

Заметив, что Джанет не очень понравилось ее предложение работать даром, Холли добавила:

— Если ты поможешь мне, я напишу официальное благодарственное письмо и дам рекомендацию, которые пригодятся тебе для поступления на юридический факультет.

— А что предпринять, если они не захотят ничего рассказывать?

— Выход всегда можно найти, — уверенно произнесла Холли, выгнув бровь. Она критически осмотрела простенькую кофточку, в которую была одета Джанет, и ее длинную юбку. Остановила взгляд на жидковатых каштановых волосах девушки. Секретарша выглядела простовато, хотя некрасивой ее тоже назвать было нельзя. Лоб — широковат, глаза слишком глубоко посажены, а уж вкус у нее, казалось, отсутствовал напрочь. Сама Холли всегда знала, как подойти к людям, особенно к представителям противоположного пола. Джанет Эрнандес, решила она, придется пойти по пути наибольшего сопротивления. — Если они не захотят с тобой сотрудничать, — заметила Холли, — пригрози им вызовом в суд. И запомни: прежде чем предпринимать что бы то ни было, внимательно просмотри газету «Даллас Морнинг Ньюс». Давай позвоним в редакцию прямо сейчас.

Джанет взглянула на часы.

— Уже седьмой час, Холли. Муж может заехать за мной в любую минуту. Что если позвонить завтра?

— Нет, — ответила Холли, поднимая телефонную трубку. — Ты можешь ехать домой, Джанет. Я сама с ними свяжусь.

— Мне придется забрать твое дело.

Бренда Андерсон и Бен Гроуман сидели в кафе Кейбл неподалеку от дома Бренды. Она с аппетитом поедала гамбургер, а Бен, глядя на нее, маленькими глотками пил кофе. Как только он произнес эти слова, Бренда едва не подавилась и вынуждена была отхлебнуть содовой.

— Ты что это говоришь?

Гроуман, которого одолевали невеселые мысли, глянул в окно.

— Кто-то позвонил в «Даллас Морнинг Ньюс» и сообщил, что ты была в Хьюстоне в связи с делом Стеллы, — сказал он. — Чарли Эбернети связался со мной буквально за минуту до того, как я вышел из офиса, и поинтересовался, кто собирается оплачивать твои счета.

— Мы просто не можем отказаться от помощи Стелле! — воскликнула Бренда, положив ладони на стол. — Ей необходимо мое содействие, Бен. — В последнее время она почти перестала есть, когда увидишь ее, убедишься сам. У нее лопатки стали торчать, как плавники у летучей рыбки, а ноги уже напоминают спички. Как ей без помощи обойтись, сам подумай! Да еще неприятности сыплются на нее со всех сторон. У брата — проблемы, а тут еще дядюшка, Холли и Уинтерс тоже не оставляют ее без своего внимания. Что ты думаешь об этом загадочном свидетеле, который оказался на поверку полицейским в отставке?

Лицо Бена по-прежнему являло образец хладнокровия.

— Ты что, действительно думаешь, что в ее теории о некоем заговоре что-то есть?

— Думаю, да, — сказала Бренда. — Но сейчас трудно сказать что-либо определенное. Хотя, если ты представишь в мое распоряжение еще неделю-другую, мы сможем добиться куда более весомых результатов. Сегодня днем, к примеру…

— Не могу, — перебил Гроуман. — Если я немедленно не положу этому конец, Эбернети постарается, чтобы читатели узнали о том, что я трачу деньги налогоплательщиков на защиту убийц.

— Вот скотина, — произнесла Бренда, смяв салфетку. — Послушай, Бен, — сказала она через минуту, — Стелла в страшной опасности. В данном случае я даже не имею в виду то, что дело может быть проиграно. Но разве ты не слышал о происшествии в ресторане, о том, как загорелась ее юбка?

Затем Бренда рассказала Гроуману об аресте Марио по обвинению в торговле наркотиками и об уловках Холли, которая пытается заставить его дать свидетельские показания на суде на стороне обвинения.

Подозвав пальцем официантку, Гроуман жестом показал, чтобы ему снова налили кофе, а затем достал бумажник, намереваясь расплатиться по счету.

— У меня руки связаны, Бренда. Нам остается утешаться мыслью, что мы сделали все, что могли.

Бренда, однако, совсем не собиралась бросить Стеллу на произвол судьбы.

— В таком случае я увольняюсь, — сказала она, удивляясь тому, как легко произнесла эти слова. Она редко отстаивала свои права, да и Гроуман никогда не поощрял проявлений самостоятельности у своих подчиненных. Все беспрекословно ему подчинялись и думать не могли о том, чтобы вынести сор из избы. Казалось, вокруг окружной прокуратуры существовала невидимая стена, проникнуть за которую мог только крайне ограниченный круг лиц.

Бросив на стол несколько купюр, Гроуман встал.