Испытание огнем

Она сильнее сжала руку Томаса, и на этот раз он ответил ей тем же. А потом — невероятно! — они заснули.

Глава тридцать пятая

Томас пробудился от кошмара. Снилось, будто Минхо и Ньюта зажали в угол конченые шизы. Психи с ножами. Злые психи. Пролилась кровь…

Открыв глаза, он огляделся.

Кабину по-прежнему окутывала тьма, парень едва смог разглядеть Бренду. Он даже подумал, что все еще спит.

— Кошмары мучают? — спросила вдруг девушка.

Опустившись на спинку сиденья, Томас закрыл глаза.

— Да. Никак не забуду друзей. Фигово мне от того, что мы разделились.

— Мне жаль, правда. Очень жаль. — Она поерзала в кресле. — Не беспокойся. Твои приятели глэйдеры с виду крепкие, умные. А если не так, то Хорхе поможет, он воробей стреляный. Проведет через город на раз. Не переживай зря, лучше о нас волнуйся.

— Ну спасибо, успокоила.

Бренда рассмеялась:

— Прости… Я шутила. Ты моей улыбки не видел.

Включив подсветку на часах, Томас проверил время.

— До рассвета еще несколько часов.

Помолчав немного, он снова заговорил:

— Расскажи еще о мире. Нам здорово подтерли память. Кое-что вспомнилось, но это так, обрывки. Не знаю, настоящие ли они. К тому же в них о внешнем мире почти ничего нет.

— Внешний мир, говоришь? — глубоко вздохнула Бренда. — Ну, хреново сейчас во внешнем мире. Температура начала понижаться, однако уровень морей восстановится ой как не скоро. Со времени последней вспышки утекло много воды, Томас, и людей умерло предостаточно. Просто невероятно, как мы быстро оправились и приспособились. Если бы не уродская Вспышка, цивилизация выдержала бы марафон на выживание… Эх, если бы да кабы… дальше не помню. Эту фразу любил повторять папа.

Томас едва мог сдержать любопытство.

— Что произошло? Образовались новые страны или просто объединенное правительство? Как с ним связан ПОРОК? Может, он и есть правительство?

— Прежние страны сохранились, но… границы стираются. Как только начала свирепствовать Вспышка, главы государств объединили силы, ресурсы, технологии — все ради создания ПОРОКа. Он учредил зверскую программу тестов, карантин. Распространение болезни замедлилось, но не остановилось. По-моему, единственный шанс побороть Вспышку — найти лекарство. Надеюсь, тебе не солгали и оно существует. Правда, его почему-то не дают нуждающимся.

— Ну а мы где? — спросил Томас. — Географически?

— В машине. — Томас не засмеялся, и Бренда продолжила: — Прости, не время для шуток. Судя по этикеткам на консервах, мы в Мексике. Или, точнее, на ее месте. Теперь здесь Жаровня. В основном территории между двумя тропиками — Раком и Козерогом — полностью превратились в пустыню. Центральная и Южная Америка, почти вся Африка, Ближний Восток, юг Азии. Повсюду мертвые земли, трупы… Милости прошу на Жаровню. По-моему, со стороны правительства мило ссылать сюда нас, шибздиков.

— Господи… — В голове у Томаса бушевал ураган мыслей. Откуда он знает о своей принадлежности — самой прямой — к ПОРОКу? О принадлежности к нему Групп «А» и «В», Лабиринта и всякой прочей ерундени, через которую надо пройти? Томас еще не мог составить осмысленной картины происходящего.

— Господи? — переспросила Бренда. — И все? Лучше ничего сказать не можешь?

— Слишком много вопросов. Не знаю, с какого начать.

— Знаешь что-нибудь об анальгетиках?

Томас посмотрел на девушку, жалея, что не видит ее лица.

— Кажется, Хорхе говорил о них. Что это такое?

— Сам знаешь, как устроен мир. Новые болезни — новые лекарства. Если нельзя убить саму болезнь, борются против симптомов.

— А что делает это лекарство? У тебя оно есть?

— Ха! — презрительно вскрикнула Бренда. — Как будто нам выдают его! Такую круть могут себе позволить только шишки. Они называют лекарство кайфом. Оно притупляет эмоции, процессы в мозгу, вводит в ступор. Ты словно пьяный, практически не чувствуешь ничего. Лекарство сдерживает Вспышку, потому что болезнь гнездится в голове. Пожирает мозг, губит его. Если он не работает, то и вирус слабеет.

Томас скрестил руки на груди. Он упускал нечто важное, не мог ухватить сути.

— Выходит… это не лекарство? Пусть оно и замедляет действие вируса?

— Даже близко не лекарство. Анальгетик отсрочивает неизбежное. Вспышка все равно побеждает, и ты теряешь способность размышлять здраво, рационально, перестаешь сострадать… и ты уже не человек.

Томас молчал. Сейчас он еще сильнее, чем прежде, чувствовал, как некая — очень важная — часть памяти пытается просочиться сквозь щель в стене, ограждающей его от прошлого. Вспышка. Мозг. Сумасшествие. Анальгетик, кайф. «ЭТО ПОРОК». Испытания. Речи Крысуна о том, что весь сыр-бор — из-за реакций глэйдеров на Переменные.

— Спишь? — спросила Бренда спустя несколько минут.

— Нет. Просто информации слишком много. — Рассказ Бренды вызвал смутную тревогу, однако Томас все никак не мог сложить части головоломки. — Надо все обмозговать…

— Тогда молчу. — Девушка отвернулась и положила голову на дверцу. — И ты перестань думать. Все равно пользы не будет. Лучше отдыхай.