Испытание любовью

Леся говорила обыденно и привычно. Это все было правдой. И она уже даже не испытывала угрызений совести, что была не полностью честной, потому что не в здоровье матери и заботах было дело. Но лучше уж так, чем пытаться анализировать собственное сознание. Тем более, она ведь не врала.

- Тебе развеяться надо. - Совершенно серьезно произнес Гена. - Давай, сходим куда-нибудь? Например, сегодня вечером?

Леся глянула на него. Его голубые глаза смотрели на нее пристально и внимательно, он предлагал именно то, что могло показаться -- серьезное первое свидание, а не просто встречу сослуживцев.

- Давай, - согласилась она после минутного молчания, все еще позволяя Гене держать ее за руку. - Куда?

Гена опять улыбнулся, определенно, довольный согласием.

- А ты куда хочешь? - Спросил он, погладив ее руку.

Влад никогда не спрашивал, он всегда сам выбирал место и время... Леся одернула себя и закусила губу, раздумывая над вопросом.

- Не знаю, - наконец, честно призналась она. - Мне все равно, главное, что компания будет хорошая. - Она улыбнулась Гене в ответ.

- Хорошо, я все устрою и скажу тебе, идет?

- Идет. - Леся кивнула, соглашаясь.

- Тогда, я пошел, меня Андреевич командировал со Светой сюжет о прорвавших трубах снимать. - Гена поднялся и с явной неохотой отпустил ее руку.

- Удачи, - улыбаясь, пожелала Леся ему вслед.

Гена пару раз обернулся, удаляясь по коридору, а в конце -- махнул ей на прощание.

А Леся еще пару минут сидела и смотрела на снующих туда-сюда людей. Она была совершенно спокойна. Ее сердце не трепетало и по нервам не бежали разряды тока, чего Влад мог добиться одним взглядом. Но оно и к лучшему. Во втором Владе она не нуждалась, а вот такой человек, как Гена, вполне возможно, сможет вернуть ей утраченное ощущение удовольствия от жизни своим спокойным и мягким присутствием.

Еще полчаса она пыталась разобраться с накопившимися в столе заметками и бумагами, а потом махнула на те рукой. У нее сейчас было свободное время и Леся имела полное право поехать домой и попытаться немного подремать, чтобы нормально отработать вечером. Или, она могла поехать в любимое кафе и выпить хорошего кофе вместо этой белиберды. Решив начать именно с последнего пункта, а после посмотреть по обстоятельствам, она взяла свою сумочку, легкую куртку, которой теперь не пренебрегала, в виду все еще холодной погоды, и пошла к выходу.

Обстоятельства настигли ее почти на последнем глотке очень хорошего капучино в виде звонка от главного редактора. Борис Андреевич, конечно, извинился для формы, после чего сообщил, что сегодня днем она, к сожалению, занята и не может уехать. Только что звонили из пресс-службы гор.совета и сообщили, что их канал, в лице Олеси, приглашен на пресс-конференцию по поводу планирующихся в городе изменений.

- Я даю тебе Геннадия в пару, он уже вернулся. А вы с ним, похоже, неплохо сработались.

Леся вздохнула. Она уже почти ощутила, как устроится на своей кровати, укрывшись пледом с головой и на несколько часов забудет обо всем. А теперь ей светила внеплановая работа и очередная встреча с Владом. Которому, кстати, она должна отдать пиджак.

- Хорошо, - Леся постаралась унять вдруг вспыхнувшее волнение. - На сколько они назначили это?

Она потерла виски, пытаясь собраться с мыслями.

- На три, - довольный тем, что она не спорит, ответил шеф.

- Пусть Гена со всем оборудованием подъезжает без меня, я там с ним встречусь. У меня еще есть дела.

- Хорошо.

Полностью довольный таким раскладом, Борис Андреевич разорвал связь, а Леся с жадностью глотнула остатки кофе и, расплатившись, поехала домой.

Это заняло куда больше времени, чем должно было бы исходя из логики и здравого смысла. Оказалось, что она не готова расстаться с этим дурацким пиджаком. Все эти три дня тот провисел в ее шкафу, якобы спрятанный подальше от глаз Леси. Но на самом деле, она тайно даже от самой себя надеялась, что этот запах, который оставил на пиджаке Влад, пропитает хоть что-нибудь из ее вещей. А еще, не включая свет в спальне, словно так этого не существовало, каждый вечер она постыдно утыкалась лицом в гладкую, дорогую ткань и пыталась надышаться этим ароматом.

Леся скучала за ним. Ненавидела Владислава за его гордыню и жестокость, была безумна обижена тем, как он поступил. Презирала за выбор, перед которым он ее поставил, зная, что требует от Леси невозможного, отказаться от мечты и всего, чем она столько жила, когда сам не готов был и на одну десятую подобной жертвы. Но больше всего она ненавидела его за то ощущение "смятой жестянки", которое теперь жило в ней и за то, что все-таки отвернулась от своей мечты, когда достигла ее, пусть и не ради него.