Испытание ядом

— А вот бедняге Ранду ты так и не нашла нужной обуви, — фыркнула Мардж. — Но ты его так пленила, что он и пожаловаться не может. Вот и хромает теперь на кухне.

— Не обращай на нее внимания, — обернувшись ко мне, заметила Дилана. — Мардж, тебе что, нечем себя занять? Смотри, а то проберусь в твою комнату и обрежу все твои юбки, — и она добродушно подтолкнула нас к дверям.

Мардж отвела меняв столовую для прислуги и налила супу. Вкус у него был божественный. Съев все до последней ложки, я попросила добавки.

— Нет. Иначе тебе станет плохо, — ответила она.

И я, неохотно оставив тарелку на столе, двинулась вслед за ней в свою комнату.

— К восходу солнца будь готова приступить к работе, — предупредила она и вышла за дверь.

В маленькой комнатке находились узкая металлическая кровать с грязным матрацем, простой деревянный стол и стул, ночной горшок, шкаф, светильник, маленькая печка и окно с плотно закрытыми ставнями. Серые каменные стены ничем небыли украшены. Я опробовала матрац — он был слежавшимся, комковатым и чуть проседал. Конечно, по сравнению с тюремной камерой и это было совсем недурно, но, тем не менее, я не ощутила радости.

Ничто здесь даже не намекало на уют. После зрелища каменного лица Валекса и строгости Мардж я мечтала о чем-то мягком — хотя бы об одеяле и подушке. Мне, как потерявшемуся ребенку, надо было к чему-нибудь прижаться и быть при этом уверенной, что это нечто не причинит мне боль.

Я повесила лишнюю одежду в шкаф и подошла к окну. Подоконник был довольно широким, так что я могла на него усесться. Ставни закрывались изнутри. Трясущимися от усталости руками я подняла задвижки, распахнула ставни и зажмурилась от неожиданно яркого света. Потом прикрыла глаза рукой и сквозь пальцы изумленно уставилась на пейзаж, открывавшийся из окна.

Я находилась на первом этаже замка, всего в полутора метрах над землей.

Между моим окном и конюшней располагался двор для выездки и псарня. А конюхи и псари вряд ли обратят внимание, если я попытаюсь сбежать. Совершенно спокойно можно было спрыгнуть вниз и исчезнуть. Искушение было слишком сильным, и останавливала меня лишь мысль о том, что через два дня мне суждено погибнуть. Возможно, я еще совершу побег, когда буду готова заплатить жизнью за два дня свободы.

По крайней мере теперь у меня появилась надежда.

Глава 3

Кнут впился в мое тело, обжигая болью.

— Шевелись! — крикнул Рейяд.

Я неловко увернулась, так как была привязана веревкой к столбу, установленному в центре комнаты.

— Быстрей, быстрей! — снова закричал Рейяд.

Кнут щелкнул еще раз и еще. Разорванная рубаха не могла защитить от жалящих ударов кожаного кнута.

«Сбеги, — спокойный нежный голос раздался у меня в голове. — Отправь свою душу подальше, где тепло и спокойно. Оставь свое тело».

Этот вкрадчивый голос явно не принадлежал Рейяду или Брэзеллу. Может, это был избавитель? Какой простой способ спрятаться от мучений. Однако я преодолела искушение и продолжила уворачиваться от хлыста. От усталости мое тело дергалось из стороны в сторону, я металась по комнате, как обезумевшая колибри…

Я проснулась в темноте мокрая от пота. Смявшаяся униформа прилипла к телу. Снившиеся мне кошмары отступили, но дверь сотрясалась равномерными ударами. Перед тем как уснуть, я подперла ее стулом, чтобы ночью никто не вломился. И теперь стул скрипел и покачивался от каждого нового удара.

— Уже проснулась! — крикнула я.

Грохот прекратился, и когда я открыла дверь, то увидела на пороге вечно хмурую Мардж со светильником в руках. Я поспешно переоделась и выскочила за ней в коридор.

— Мне показалось, ты сказала — на рассвете…

Она наградила меня таким взглядом, что я прикусила язык.

— Рассвет уже наступил.

Я проследовала за Мардж по целому лабиринту потайных переходов, чувствуя, как с каждой минутой утро все прибывает и прибывает. Окно моей комнаты выходило на запад, скрывая от меня первые солнечные лучи. Мардж погасила светильник в тот самый момент, когда я ощутила аромат свежих булочек.

— Завтрак? — глубоко вдохнув, чуть ли не с мольбой спросила я.

— Нет. Тебя покормит Валекс.

Образ завтрака, приправленного ядом, творит чудеса с аппетитом. При воспоминании о «Пыльце бабочки» желудок у меня тут же сжался. И к тому моменту, когда мы достигли его кабинета, я уже убедила себя в том, что вот-вот лишусь сознания и умру от яда, если сейчас же не получу противоядие. Когда я вошла в кабинет Валекса, он расставлял на столе тарелки с дымящейся пищей. Часть стола была расчищена. Сдвинутые в сторону бумаги были свалены в кучи. Он указал рукой на кресло, я села и принялась оглядываться в поисках чашки с противоядием.

— Надеюсь, ты… — Он внимательно посмотрел на меня, и я не отводя глаз, ответила ему столь же уверенным взглядом.

Поразительно, как меняют человека ванна и свежая униформа, — заметил Валекс, с отсутствующим видом жуя кусок ветчины. — Мне следовало бы помнить об этом. В будущем это может пригодиться. Ну, начнем, — добавил он, ставя передо мной две тарелки с яичницей и ветчиной.

— Я бы предпочла начать с противоядия, — заливаясь краской, выдавила из себя я.