Испытание ядом

— А поскольку я не знаю, что заставило тебя убить Рейяда, я вполне могу ожидать, что ты снова совершишь убийство, и даже не могу догадаться, что тебя может подвигнуть к этому, Я предложил тебе должность дегустатора лишь потому, что обязан выполнять установления Кодекса поведения. — Он перевел дух и продолжил: — Ты будешь находиться в постоянной близости от командора. И я буду следить за тобой до тех пор, пока не смогу доверять тебе.

Весь мой гнев испарился. Почему я считала, что Валекс должен доверять мне, если я сама ему не доверяла?

— А как мне завоевать твое доверие? — взяв себя в руки, осведомилась я.

— Расскажи мне, зачем ты убила Рейяда?

— Ты еще не готов к тому, чтобы поверить мне.

Валекс отвел взгляд в сторону. А я прижала руку ко рту. Как это у меня вырвалось? Эта фраза предполагала, что когда-нибудь он станет готов к этому. Как я могла рассчитывать на такое?

— Ты права, — ответил Валекс.

Казалось, мы зашли в тупик.

— Я выдержала испытание и теперь хочу получить свое противоядие.

Валекс отмерил необходимую дозу и передал мне пипетку.

— Что теперь? — спросила я.

— Обед. И мы уже опаздываем. — Он повлек меня к двери, и я проглотила беловатую жидкость уже по дороге.

Когда мы приблизились к тронному залу, до нас донесся гул голосов, который эхом отдавался от сводов коридора. Оказалось, что шум был поднят двумя спорившими советниками командора, вокруг которых собралась целая толпа солдат и офицеров. Сам командор сидел, облокотившись на ближайший стол, и внимательно их слушал.

Спор шел о том, как наилучшим способом найти и поймать беглеца. Сидевшие справа утверждали, что для этого, необходимы крупные силы и поисковые собаки, а левая партия настаивала, что можно ограничиться несколькими смышлеными солдатами. Грубая сила против сообразительности.

Спору, хотя и велся он на повышенных тонах, недоставало страсти. И стражники, стоявшие по периметру зала, были спокойны. Догадываясь, что подобные распри были обычным делом, я задумалась, шла ли речь о реальном беглеце, или все это не более чем праздные предположения.

Валекс подошел к командору, а я остановилась за их спинами. Этот спор заставил меня поежиться, ибо, конечно же, я на миг вообразила себя тем самым преследуемым беглецом.

Я представила, как, задыхаясь, бегу по лесу, то и дело прислушиваясь к звукам погони, ибо вернуться в город у меня нет возможности, так как появление нового лица сразу насторожит патрульных, которые наперечет знают всех обитателей.

Дело в том, что все граждане Иксии занимались какой-то определенной деятельностью. После переворота появилась работа. Человек мог переехать в другой город или военный округ, но для этого были нужны особые документы. Для переезда требовалось одобрение надзирателя и подтверждение того, что на новом месте человеку будет предоставлена соответствующая должность. В отсутствие этих документов постороннего человека арестовывали. Временное пребывание в других округах допускалось, но опять-таки при наличии определенных документов, которые следовало предъявлять стражникам по приезде.

Работая в полной изоляции с Брэзеллом и Рейядом, я постоянно думала о побеге. Мысли о свободе помогали мне сохранить хоть какое-то самоуважение. Однако в отсутствие друзей и родственников за пределами особняка я могла надеяться лишь на то, что мне удастся пробраться к южным территориям, границы, которые неусыпно охранялись.

Я сочиняла изощренные истории о том, как пробираюсь в Ситию, где меня удочеряет бездетная семья и я влюбляюсь. Дешевая, сентиментальная ерунда, но это было единственным, что помогало мне держаться. Каждый день, когда начинались эксперименты, я сосредотачивала все свои помыслы на Ситии, представляя себе тепло и любовь, которые будут меня там окружать. И эти фантазии помогали вытерпеть все испытания Рейяда.

Но даже если бы мне тогда представилась возможность сбежать, не уверена, что я бы ею воспользовалась. Хотя я и не помнила своих настоящих родителей, в особняке у меня была своя семья — другие сироты, мои братья и сестры. Я вместе с ними училась и играла. Как я могла их бросить? Невозможно было себе представить, что Мей или Карра займут мое место.

Чтобы вернуться к действительности, вцепилась зубами в свой палец, сжимая до тех пор, пока не почувствовала во рту вкус крови. И, тем не менее, мне удалось улизнуть от Брэзелла. Он собирался уехать и вернуться через две недели с новой подопытной крысой. Кем бы она ни была, мне уже было ее жалко. Брэзелл был настоящим зверем. И ей были уготовлены ужасные страдания. Но, по крайней мере, я избавила ее от Рейяда. Я разжала зубы и взглянула на след укуса. Не слишком глубокий, значит, шрама не останется. И я осмотрела сеть полукруглых шрамов, которыми были покрыты мои пальцы и костяшки, а когда подняла голову, то поймала взгляд Валекса, устремленный на мои пальцы, так что мне пришлось смущенно убрать их за спину.

Наконец командор поднял руку, и в зале воцарилась тишина.