Испытание близнецов

Когда темный эльф взялся уже за ручку двери, глаза драконов за его спиной ослепительно вспыхнули рубиновым, изумрудным, голубым, белым и черным огнями.

– Даламар... – прошептала Китиара слабеющим голосом. – Я...пришла тебе помочь...

Темный эльф осторожно открыл дверь лаборатории. Молодая женщина лежала на полу у его ног. При виде ее Даламар ахнул.

Если Китиара и была одета в доспехи, то теперь стальная кольчуга и латы были сорваны с нее, причем явно не человеческими руками. На смуглой коже чернели следы когтей. Плотное, облегающее белье черного шелка, которое воительница носила под доспехами, превратилось в лохмотья, обнажая полные груди и исцарапанный плоский живот. Кровь сочилась из глубокой раны на ноге, а грубые кожаные башмаки были изорваны в клочья. И все же Китиара смотрела на него ясными глазами, в которых не было ни капли страха. В руке она сжимала «слезу ночи» – черный алмаз, который дал ей Рейстлин для защиты от ужасов Шойкановой Рощи.

– Еле прошла, – прошептала Китиара, и ее губы слегка раздвинулись в чарующей кривой улыбке, при виде которой Даламар почувствовал, что кровь его забурлила. Воительница протянула руку:

– Я пришла к тебе. Помоги мне встать...Даламар протянул ей свою руку.

Поднявшись, Китиара немедленно прижалась к нему, и темный эльф почувствовал, что она вся дрожит. Зная, что за яд течет сейчас по ее венам вместе с кровью, Даламар нахмурился и покачал головой.

Обняв молодую женщину за плечи, темный эльф втащил ее в лабораторию и захлопнул за собой дверь.

Китиара вдруг повисла на нем всей своей тяжестью и закатила глаза.

– О Даламар... – прошептала она, и темный эльф понял, что сейчас она потеряет сознание. Чтобы удержать ей, он обнял молодую женщину обеими руками.

Китиара положила голову ему на грудь и с облегчением вздохнула.

Продолжая прижимать девушку к себе, Даламар почувствовал легкий запах ее волос – странную смесь благовоний и стали. Молодое тело затрепетало в его руках, и темный эльф сжал его еще крепче. Китиара открыла глаза и посмотрела на него.

– О-о, – простонала она. – Мне уже лучше...Ее руки медленно скользнули куда-то вниз. Даламар слишком поздно заметил, как сверкнули карие глаза и как страшно искривились полуоткрытые губы. Плечо Китиары совершило быстрое движение, и темный эльф почувствовал, как между его ребер входит острая сталь ножа.

– Итак, мы сделали это! – прокричал Карамон, глядя вниз на темные верхушки деревьев страшной Шойкановой Рощи, над которыми Цитадель в это время проплывала.

– Да, пока все идет как надо, – согласился с ним Танис и вздрогнул. Даже на такой высоте он чувствовал исходящие от деревьев пронзительный холод и волны ледяной ненависти, словно хранители Башни стремились дотянуться до них и сбросить вниз. С огромным трудом полуэльф заставил себя отвлечься и перевести взгляд на вершину Башни.

– Если удастся подлететь ближе, – крикнул он Карамону, пытаясь перекричать вой невесть откуда взявшегося ветра, – можно спрыгнуть на галерею, что идет вокруг верхней части Башни.

– Это Галерея Смерти, – мрачно откликнулся Карамон.

– Что?

– Галерея Смерти, – повторил гигант, придвигаясь ближе к краю площадки и продолжая вглядываться вниз. Деревья Шойкановой Рощи казались с высоты застывшим зловещим зеленым морем. Даже ветер не осмеливался потревожить их угрюмое и опасное спокойствие. – Это здесь стоял маг, который проклял Башню, – так рассказывал мне Рейстлин. И именно отсюда он бросился вниз.

– Какое замечательное, веселое местечко, – пробормотал Танис в бороду.

Цитадель как раз попала в облака дыма, и жуткий лес внизу практически исчез из виду. Полуэльф старался не думать о битве, идущей сейчас в городе, однако даже дым не помешал ему заметить объятый пламенем храм Паладайна.

– Ты, конечно, понимаешь, – прокричал Танис, вставая рядом с гигантом на краю площадки и беря друга за плечо, – что Тас может врезаться вместе с крепостью прямо в Башню?

– До сих пор боги были на нашей стороне, – ответил Карамон.

Танис заморгал, недоумевая, не ослышался ли он.

– Что-то ты говоришь совсем не так, как говорил Карамон, которого я знал раньше, – весельчак и оптимист, – вымолвил он наконец и ухмыльнулся.

– Тот Карамон умер, – ровным голосом ответил гигант, не отрывая взгляда от приближающейся Башни.

Танис перестал улыбаться и вздохнул.

– Прости, – только и сказал он, неуклюже похлопав воина по плечу.

Карамон повернулся к нему и взглянул на Таниса пронзительными чистыми глазами.

– Нет, – сказал он. – Отправляя меня в прошлое, Пар-Салиан сказал мне, что я должен спасти одну душу – не больше, но и не меньше. – Он печально улыбнулся.

– Я всегда думал, он подразумевал душу Рейстлина, но теперь вижу – он ошибался.

Я должен был спасти свою собственную душу.

И Карамон внезапно напрягся.

– Приготовься, – сказал он, внезапно меняя тему разговора. – Мы уже достаточно близко. Можно прыгать.