Испытание

От старших и более опытных товарищей по экипажу Алексей не раз слышал рассуждения о том, что моряку не так просто жениться. Береговому человеку совсем другое дело. Сегодня женился, а что не так - развелся. Моряку надо жениться раз на всю жизнь. Его семейное счастье, его любовь с первых дней и до самой старости будут испытываться разлукой. Для моряка дом - море, на берегу он гость. В плавание уходит на год, а то и более, для жены и для мужа какое это испытание. Любить приходится, не видя друг друга, в постоянной тревоге и тоске. На это способен не каждый.

Люба как-то сразу завладела сердцем. Но Алексей не намерен был спешить, надо себя как следует проверить и ей дать время прийти к твердому решению. Любовь, если она настоящая, со временем должна только крепнуть и расти. И все вроде бы шло, как и должно быть. Но случай порушил так хорошо складывавшиеся отношения. И случай-то, если рассудить, глупый, совсем пустой.

Была у Любы, как водится, подружка неразлучная. Одна без другой ни на шаг, ну как иголка за ниткой. И ничего плохого в этом, понятно, нет, только не очень удобно, когда парню с девушкой наедине побыть хочется.

Надумал Алеша для той подружки приятеля подобрать, чтобы пара на пару гулять. И подыскал дружка... Еще в детстве на Двину бегали с Санькой Боровковым, купались, загорали, рыбу ловили. В школе вместе учились. Правда, особо не дружили.

Алексей с детства отличался размеренностью и даже рассудительностью, в необдуманные шалости не пускался, в семье рано приучили к серьезности. А Санька сызмала вертун, весь как на шарнирах. Веселый чуб взлетает, глаза синие нагловато сверкают. И языком молотит без устали. Так это в нем с детства и осталось, в возраст стал входить, а ничуть не переменился.

После школы Алексей, как и положено настоящему помору, в море подался, а Санька в речники пошел.

Фасону у этих речников, особенно таких, как Санька, на все моря хватит и на океаны останется. Фуражечка с крабом и обязательно в белом чепчике, тельник на все пять полосок из-под форменки выглядывает, брючки клеш шириной на пол-улицы и кителек, само собой, с надраенными до жаркого блеска пуговицами. Форму носит форсисто - глядите, вот он я! Морскими словечками сыплет на каждом шагу и песенки такие знает, будто уже во всех портах мира побывал. Для того, кто смыслит, - шелуха одна, а для кого-то, особенно для девчонок, - не парень, картинка.

А Санька с первого раза умел пыль в глаза пустить. Девчонки на каждую Санькину выходку радостным смехом отзывались и тем как бы одобряли.

Ну подружка, для которой Санька и был приглашен, ладно, а Люба-то, Люба, положительная, основательная, что ее-то в вертопрахе могло привлечь? Шевельнулось в душе Алексея первое ревнивое чувство. Однажды осмелился и, давясь словами, спросил, неужели Любе нравится Санька.

- А с ним весело, - беззаботно ответила Люба.

Алексей тоже любил веселье, хотя, может, поменьше других, на кинокомедии всегда с удовольствием ходил. Но всегда помнил - шутка шуткой, а жизнь серьезного отношения требует. Одно с другим равнять, а тем более путать никак нельзя.

Встретились вчетвером раз, другой, а на третий тот глупый случай и вышел. Жила Любина подруга на третьем этаже, у нее все и произошло.

Уговорились в кино идти. Подружки, как водится, прособирались, ко времени не успеть. А еще билеты надо взять. Девочки и заохали:

- Ой, опоздаем! Ой, не попадем!

И тут Санька поправляет пальчиками фасонистую фуражечку с крабом в белом чепчике и говорит:

- Вы давайте нормальным ходом, а я в один момент за билетами, жду вас у входа.

С этими словами раз в окно, по-кошачьи к водосточной трубе кинулся, и, вжик, только пуговки по железу взвизгнули, мигом на земле. Ручкой помахал, чубом тряхнул и пустился во весь дух.

Подвиг этот произвел на девчонок сильнейшее впечатление. Они и перепугались и обрадовались.

Даже Люба в восторг пришла:

- Вот это да! Вот это хват дак хват.

И когда втроем спускались по лестнице, Люба спросила Алешу:

- А ты мог бы так?

- Чего мудреного.

- Почто ж не сиганул, как Санька?

- Надобности нет, - спокойно ответил Алексей, не подозревая, какие последствия будет иметь случившееся.

Только со следующей встречи показалось, что Люба в сторону Саньки ласковее смотрит. Гордость в нем взыграла. И начал сам отходить, от встреч уклоняться, дела да случаи все мешали.

Перед выходом в рейс дошел слух, что Саньку разбронировали и на фронт отправили. И тут Боровков опередил. А с Любой было прощание. Сама пришла к причалу. Постояли, ничего особенного друг другу не сказали, но холодок развеялся. Когда Алеша побежал к трапу, Люба вдогонку крикнула обычное: "Счастливого плавания!" - и помахала. Теплом это отозвалось в сердце.

Припомнилось то прощание так, будто вчера было. И о Саньке Боровкове подумалось без всякой неприязни. В чем он виноват? Да ни в чем. Характер легковат? Так впереди еще вся жизнь, характер переменится. И Любу винить не в чем.

Трудное время, трудная жизнь. Такое лихо на страну навалилось.