Испытание

Капитан порывисто наклонился к лентоподатчику и рванул ленту, оборвав ее под самое основание, но она тут же поползла снова. Лейтенантик подхватил пук, отволок его в угол. А капитан, что-то невнятно пробормотав про себя, наклонился над пультом и принялся как гвозди забивать в него пальцы.

- Хватит с него, - со злорадством сказал он сквозь зубы и откинулся на спинку кресла, руки его плетьми упали вниз. - Теперь будет читать Палантан. Читать-то хоть умеешь?

- Да уж как-нибудь, с божьей помощью, - не без ехидства ответил тюремщик.

Он грузно поднялся и, захватив с собой табурет, прошел к машине, утвердил табурет возле лентоподатчика.

- Здесь бред какой-то, - неуверенно проговорил Палантан. - "Гильоте не создатель гильотины... Орудия смерти придумывают палачи... Все на психику. Я еще жив? Занятно. А если мертв? Ведь до сих пор же неизвестно, что происходит за гранью смерти тела. Мозг продолжает работать еще две минуты, как говорят, после остановки сердца, это похоже на последний шанс - успеть прочувствовать свою смерть... Нет, я слышу сердце, я еще жив... Гипнотическое воздействие?.. Какая реалистическая картина! Странно даже теперь, что я остался целым, а не по кусочкам..."

- Если, по-твоему, это бред, то пропусти его, - посоветовал капитан. Он сидел в кресле, нахохлившись, как стервятник в стужу, и мрачно смотрел на тюремщика.

Палантан потянул ленту на себя:

"...Значит, это все-таки мыслеуловитель. Точнее, усилитель мышечных движений. Микроскопических движений. Что ж, техника не стоит на месте, развивается вместе с человеком... Надо будет предупредить товарищей... Черт, не сдержался!.."

- Он тут чертей поминает, - пояснил Палантан. - А начал с товарищей. Всыплю же я ему за "товарищей", да так, что чертям тошно станет!

Но каков Хосе! - воскликнул он радостно. - Как он вас разделал! Все-таки вы а-а с ним. А я вас предупреждал... И о себе он ничего еще так и не сказал. И не скажет! - Он гоготнул. - Читать дальше?..

Капитан коротко кивнул головой лейтенантику. Тот встрепенулся, и неожиданно смуглая кожа его стала едва ли не белой. Глаза его растерянно забегали по лицу капитана, он словно засомневался в приказании старшего по званию. Капитан кивнул еще и поторопил: "Ну!" Лейтенантик разом обмяк, нехотя поднялся с кресла, медленно, еле двигая ногами, пошел к комнатушке.

Минут через пять, прошедших в полном молчании - Палантан с напряженным сопением разбирал бумагу в углу, в надежде выудить хоть что-нибудь, а капитан исподлобья глядел на экран дисплея, где суетно сновали зеленые цифры, буквы и символы, - вдруг из комнатки донесся приглушенный вскрик, и сразу, словно испугавшись чего, оттуда выскочил лейтенантик и резко захлопнул за собою дверь.

- Э-э, ты чего с ним сделал?! - не на шутку встревожился Палантан. - Я с тебя сейчас шкуру буду спускать!

Он подошел к лейтенантику и глыбой навис над ним.

- Успокойся, Палантан, - остановил грозу капитан. - Жив еще твой любимчик. Ему только рассекли мозолистое тело между полушариями мозга.

- Это что, мозги, что ли, разрезали? - тихо спросил Палантан.

- Тебе не понять. - Капитан вяло отмахнулся.

- Говори!

Палантан оставил жалкого, съежившегося лейтенантика, продолжавшего подпирать задом дверь в комнатушку, и шагнул к капитану. Он был похож сейчас на медведя, вставшего на задние лапы: ссутулился, глаза маленькие, злые, дикие.

- Ну, там в шлеме, - заторопился капитан, вжавшись в кресло, поняв, что растравил зверя. - В шлем встроена матричная пластина, тонкая-тонкая, много тоньше пищевой фольги, которая сейчас и внедрена в мозг между полушариями.

Палантан нависал теперь над капитаном, ставшим будто короче от страха. Тюремщику явно не по уму было объяснение офицера, хотя всем своим видом он выказывал сосредоточенное внимание. Снизу вверх глядя на него, капитан старательно подбирал слова попроще и понятнее:

- Это как в телефоне - двое разговаривают, а третий подключился между ними и слушает их обоих... потом глушит абонентов...

- Что же, мозги сами с собой говорят?

- М-м... полушария обмениваются информацией через мозолистое тело. Это большой пучок волокон, соединяющий полушария. А сейчас произошел как бы резкий разрыв, раздвоение сознания: информация может остаться в одном, а зона контроля в другом. Но это на время, потому что мозг довольно быстро перестраивает свою работу и приспосабливается работать с разрозненными полушариями. А мы, периодически подавая на пластину слабое напряжение, заставляем мозг все время испытывать то сращение мозолистого тела, то разрыв. И сейчас ты, Палантан, будешь задавать Хосе вопросы, а он будет отвечать. Понятно?

Ответом ему было наждачное шуршание руки тюремщика, скребущей защетиненный подбородок.

- А чего тогда черномазый так перепугался, если все так просто?

- Ну-у, - затянул капитан. - Дело в том... что рассечения мозолистого тела у здоровых людей еще не проводилось, этот метод применяется сейчас только в психиатрических стационарах. Но животные переносили подобную операцию без каких-либо видимых последствий.