Исправляя ошибки

Погода действительно была шикарная. Мы отлично погуляли. Дан кашлянул пару раз и больше не пугал ни меня, ни мать. Мы вернулись домой только на обед. Я решил, что нужно снова съездить на базу. Все лучше, чем город.

Саша, которая была зажата утром, немного развеселилась. Она дразнила меня всю дорогу, напоминая про мою любовь к лесу и общению по телефону. Я смущался, как пацан, чувствуя вину за ту историю. Саша этим бессовестно пользовалась.

Дан как будто вспомнил место и радостно гулял у реки до вечера.

– Он больше не кашлял, – сказала Саша, когда мы возвращались домой.

Она села рядом со мной, а не на заднее сидение. Мне нравилось посматривать на нее и болтать в пути. Дан, уставший за день, уже дремал в кресле.

– Наверное, я зря дал ему вторую конфету. Очень похоже на аллергическую реакцию. Ингаляция сняла спазм, теперь все будет хорошо.

Я погладил Сашу по руке совершенно бессознательно. Это был естественный порыв, попытка усилить свои слова и успокоить ее окончательно. Она не отбросила мою руку, а улыбнулась.

– У тебя тоже была аллергия в детстве? – спросила Саша.

– Да, я тогда орехов обожрался. Смутно помню, как кашлял, но как ел – очень даже. Мне все время было мало.

– Ты обжора, оказывается?

– Бывает. Могу есть сыр косичку бесконечно. Пока не кончится. Поэтому всегда отрезаю себе кусок.

– Куском невкусно. Вся суть в косичке, которую ты расплетаешь.

Я изобразил адские мучения, соглашаясь.

– Да, но я почти сырокосичковый наркоман. Мне нельзя расплетать.

Саша засмеялась.

– Как много я про тебя не знаю. Кыштымский карлик, косичковый наркоман.

– А карлик тут причем? Это сюжет из телека…

– Ну просто, – пожала плечами Саша. – Занятные моменты. Мы живем вместе почти месяц и едва знакомы.

– Хочешь познакомиться поближе?

Я глянул на нее и подмигнул.

Саша закатила глаза, и я скорее увел разговор подальше от пошлятины, в которую с таким бы удовольствием скатился.

– Ладно, я не против вечера откровений. Дорога ровная, закат впереди, приятный день за плечами. Спрашивай что хочешь.

– Какие фильмы любишь?

– Ну это уж чересчур, – не мог не заржать я.

Саша треснула меня по плечу.

– Эй, я машину веду.

– Вот и не доставай меня. Вопрос безобидный.

– Слишком безобидный, ну да ладно. Люблю про супергероев. Желательно смешное, со взрывами, и потупее сюжет. Страдаю, что «Халка» не пересняли до сих пор.

Саша хлопнула меня по колену.

– Брось, ты меня опять разыгрываешь.

– Серьезно, люблю, – обиделся я. – Неужели выгляжу как ценитель интеллектуального кино?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Ты и Халк – это слишком очевидно. Не верится.

– Снять крутого Халка не так и просто, – вступился я за геройскую киноиндустрию.

Смешно сморщив нос, Саша призналась:

– Ладно, мне тоже нравятся кинокомиксы.

– Любимый фильм? – стрельнул я встречным вопросом.

– «Тор».

– Первый?

Саша протрубила непристойный звук.

– Сдурел? Третий, конечно.

Я захохотал

– Вот это неожиданно? Почему? Из-за короткой стрижки Хэмсворта?

Саша жевала губы, не сразу отвечая мне. Как будто ей хотелось согласиться, но истина была дороже.

– Тор хорош с короткой стрижкой, но фильм прекрасен отбитым юмором. Я смеялась всю дорогу. Там одни придурки.

– Почти как в жизни, – поддержал я ее.

Саша тоже засмеялась, соглашаясь со мной.

– Да-да, очень похоже.

– Погоди, значит, ты тоже любишь тупое кино?

– Виновна.

Так мы и добрались до дома с разговорами, смехом в ладонь, чтобы не беспокоить Дана, и легким сердцем. Не знаю, как Саша, а я давно не чувствовал себя так хорошо. Пожалуй, что-то подобное ощущалось в парке, когда мы гуляли и не знали ничего, кроме имен друг друга.

Я совсем не хочу думать рядом с Сашей. Она заставляет меня только чувствовать. Сильно, мощно, ярко. И речь не только о сексе.

Ржал я с ней тоже от всей души.

Как будто мало, что она сексапильная до умопомрачения и преступно красивая, так еще и веселая, невероятно самоироничная и умная одновременно.

В одной женщине – все и сразу. Это законно вообще?

В памяти отлично отпечатались все статьи уголовного кодекса по этой теме по какой?, и ни одна не запрещала мне любить Сашу. Зато в Библии, например, были пункты, которые запрещали мне Сашу хотеть.

Я игнорировал все несправедливости закона и религии, жил по своим правилам.

Мы приехали домой достаточно поздно. Дан категорически отказывался просыпаться. Я нес его на руках, а Саша ворчала позади:

– Ребенок болеет, а мы его ушатали. Хоть бы ничего не случилось…

– Что случится, Саш? – сразу шепотом осадил я ее. – Он не кашлянул ни разу на природе. Конечно, ему все на пользу. Не зря нас Надя отправила гулять.

– Да, да, понимаю, – неожиданно согласилась Саша. – Но мы и подышать еще должны лекарством. Как это сделать?

– Как и вчера ночью. Подышит во сне.

Саша снова не спорила.

Я отнес Дана в комнату, уложил в кроватку. Он пару раз недовольно крякнул, но так и не проснулся. Тусклый ночник освещал комнату, пока Саша меняла на спящем парне памперс.

– Можешь приготовить раствор и небулайзер? – попросила она шепотом.

– Конечно.