Исправление настоящего (СИ)

— Бронежилет спас, ничего я не дрогнула, что и к лучшему. Надо же было как-то из вас выколачивать деньги слабой женщине, вот и приспособила его в помощники. Зато роль получила, — съязвила она, — теперь уж точно разбогатею. Заявись я сюда одна, у тебя бы, Владлен Ильич, рука точно не дрогнула бы за двадцать миллиончиков-то долларов?

— Не дрогнул бы, — согласился Босяткин. — Но только не я первым начал…

— Надо же, как все грамотно было продумано, — покачал головой Погорел, дивясь тому, как эта змея второй раз за два часа меняла свою шкуру, снова сдавая его со всеми потрохами на волю победителя. — И не очнись я так быстро, все бы уже сладилось. Америкашек развели, с дельцами из Холмогор разобрались, собственное похищение обтяпали, теперь можно и кино снимать. Правильно Чехов подметил, что в человеке все должно быть прекрасно.

— Вот только Чехова не приплетай в наш гадюшник, — скривилась Кэт.

— Вы про меня не забыли, голубки? Ничего у вас не сладится, я отвечаю.

— Конечно не сладится, — пробурчал Босяткин, уходя на очередной правый разворот всей массой управляемого старья, — денег-то у нее как не было, так и нет, зато есть реальная угроза тюрьмы, когда все откроется. Мне что, я свое уже пожил. И потом, никто не докажет, что это я устроил кровавую расправу в Холмогорске, если даже вы оба заявите. Маски сгорели, виновный мертв, труп бедняги на даче — самое прямое тому доказательство. А за открытие бумажных фирм у нас не сажают. На моей стороне правда, что меня самого хотели убить. Для этого сюда эта мегера и заявилась. Чего ухмыляешься, — бросил он быстрый взгляд на Погорела, — тебе-то как раз меньше всего и пристало сейчас веселиться. Если кто из нас троих и загремит под фанфары, так это ты. В ее планы по приезду сюда входило не только поквитаться со мной, что умыкнул якобы только их с Аликом деньги, но и сделать тебя крайним.

— Не понял? — удивился Погорел. — Делишки ваши, а проблемы наши?

— Кто-то же должен ответить за смерть миллиардерши, вот ты и ответишь, тебе все равно делать нечего больше в этой жизни. Квартиры у тебя нет, денег нет, баба бросила, была ничего машинка, ради чего еще стоило жить, так и ту угнали и разбили. Посидишь годков двадцать, отдохнешь за казенный счет, к семидесяти годкам выйдешь.

— Если только вместе с тобой, — скривился Погорел.

— Да я и года не протяну со своим сердцем, звоночек уже был…

— Сам подумай, чего тебе коптить небо? Возьмешь смерть на себя, отсидишь половину и выйдешь, так еще и заработаешь. В долгу не останемся, скажи, Кать…

Катя не сказала, самой было интересно, чего такого интересненького ей можно было еще от себя ожидать. Преступницу из нее уже сделали. Как-то надо было отмазываться…

— Я не свои мысли передаю, а ее. А как еще должна думать баба, оказавшаяся вдруг запертой на семь замков в чьем-то подвале. Думаешь, стрельнула в воздух и простила, много ты на своем веку таких видел? За меньшую провинность устраивают такое, что никакие красные штаны не спасают.

— Ты и про это знаешь? — удивился Погорел.

— Великая тайна, ага… Твоя краля шепнула на ушко Алику, а он мне, надо же ему было с кем-то поделиться, как некоторые боевые орлы теперь в метро развлекаются. И заметь, что ту змею ты в подвал не сажал, и то она сразу начала искать способ, как тебе отомстить. И нашла, за эту свою шалость ты поплатился машиной, квартирой, карьерой и репутаций, с какой только в охранники, возможно, что и жизнью тоже, если не договоримся. Всего лишь за какой-то дурацкий розыгрыш в метро, а здесь заточение в подвал с реальной угрозой для жизни. Короче, быть тебе судимым, дружище, за убийство миллиардерши, которую ты сначала похитил, а затем и убил, когда не получил с нее ожидаемых денег. И хотя тетку закапывал в лесу ее телохранитель, который с места аварии ее и умыкнул, отвечать за это придется тебе. А как ты хотел, дружек, общаться с крутыми телками без всяких последствий и даже трипера не схватить? Так не бывает…

— За все надо платить, согласен, — вздохнул Погорел. — Если бы все так просто было, как ты мне здесь стелешь, что одну безмозглую куклу с места аварии в клинику, а другую в лесную яму, то и вопросов бы никаких не было. Но только думается мне, что все это немножко не так, — не согласился с голословным утверждением он, что миллиардерша давно уже мертва, в одночасье делающим побледневшую Кэт преступницей. — Американка жива, как бы твое гнилое нутро и не хотело видеть ее мертвой. Проблема не в ней, а с нашей пропавшей актрисой. Голову даю, что до недавнего времени ее прятали в твоем доме в темной комнате. На кого спишите ее убийство, на Алика? Сдается мне, что он меньше всего к этому готов.

— На тебя и спишем, идиот, — улыбнулся Босяткин, — ты же ее похитил и запер в свой подвал, видеозапись из ночного клуба уже изъяли, тебя по ней вычислили, хоть ты был и в маске. Пальчики на винтовке, понимаешь, никакой маской не скроешь. Ах да, ты же ее разбил и с собой утащил. Каков умник! Только там другую нашли и тоже с твоими пальчиками, с которой и стреляли. Думал, что самый хитрый? Об асфальт два раза…