Исправление настоящего (СИ)

Собственно, что тот и сделал, заявив чуть позже полиции, что этот расцарапанный гад, этот нехороший человек, просто встал у него столбом перед капотом и все. Хоть дави, но только он же не бандит с большой дорога. Понятно, что на таком паленом транспорте беглец уехать далеко не мог, но он далеко и не собирался. Бросил тачку во дворах через квартал, загнав между гаражами, позаимствовав хозяйскую джинсовую куртку с заднего сидения, которую тут же и натянул на свой расцарапанный торс, заодно избавившись и от рваной рубашки. Все лучше, чем у поэта Бездомного, хоть не в кальсонах по городу! Далее дворами до общественного транспорта, несколько остановок на троллейбусе и далее снова в такси. Сказал, что расплатится на месте и назвал адрес в центре. Ехали долго, еще дольше пришлось стоять в пробках. После дождя в Москве всегда так — три капли капнет, а пробки в 8 баллов — бесконечность! На месте пассажир попросил водителя подождать и вышел из машины, направившись к двери черного хода питейного заведения с очень оригинальным названием «Ресторан». Минут через пять из этой же двери показалась длинноволосая девица в черном брючном костюме и красном свитере, с черными, как смоль волосами, протянула ему в окно тысячу и исчезла, ухитрившись даже на него не взглянуть.

— И снова он, — прокомментировала явление его недавнего знакомого народу Эльза, — все тот же неугомонный, но только с еще больше разбитой рожей. А по телику уже передали, что ты утоп.

— Так и передали?

Девица кивнула.

— Значит, так и есть, — закашлялся неугомонный, сбрасывая с плеч прямо на пол чужую куртку, обнажая кровоточащее тело. — Утонул, так утонул! Чем скалиться, лучше принеси бинт, пластырь и перекись водорода, будем в порядок приводить утопленника.

— А тебя сюда звали, — скривилась она, — тем-более с того света?

— Его не звали, но он приперся… Меньше в ящик пялься, здоровее будешь.

— Не справился с управлением? — Эльза его не слышала. — Как ты одновременно можешь быть и живым и утопленником? Тебя собаками травили, раздирали в клочья обезьяны или долго таскали на веревке за одну ногу по асфальту? Тебе же совсем пить нельзя, ты же сразу становишься опасным для общества.

— Вот общество пусть и боится, — усмехнулся он беззубым ртом.

— Ты не ответил, как одновременно…

— Сам удивляюсь.

Эльза скривилась:

— Удивительное дело…

Вместо ответа непрошеный гость устало уселся на пуфик возле трюмо, взял черную помаду и молча нарисовал на зеркале три нуля и только после этого пририсовал к ним еще единичку. Сказал, что это за такси и улегся прямо в обуви поверх ее разбросанных вещей на диван.

— Я на такси приехала? — спросила сухо черноволосая, поражаясь наглости этого ублюдка, бесцеремонно свалившегося ей на голову, более того, еще и требующего, чтобы его это «явление» оплатили из чужого кармана.

— Приехал я, — кивнул наглец, — но платить все равно придется тебе. Верну с процентами, не переживай.

— Вот гад! — Эльза схватила со стола деньги и выскочила на улицу. — Привязался на мою голову.

Вернулась она только минут через десять, но уже с медицинской аптечкой в руках, раздобытой в своей красной машинке, рядом с которой еще и перекурила. Хоть и не за 15 метров от ресторана, но все же… Непрошенный гость к этому времени уже крепко спал, погруженный в свои кошмары, не отпускающие его даже там, где вообще ничего реального, кроме возможности уже в скором времени вернуться обратно. Эльза не стала его будить, более того, она даже его накрыла пледом, сняла туфли и подложила под забинтованную голову подушку. И уже только через два часа, когда человек проснулся, принялась за его раны.

— Боже мой, — причитала она, прижигая зеленкой, перекиси не нашлось, очередную рану на спине несчастного, — на тебе же живого места нет, кретин. Нашел новую работу в цирке, стал подрабатывать обезьяной?

Поцарапанный морщился, но терпеливо сносил все колкости вредины, с которой однажды даже вроде переспал, в чем был не очень уверен.

— А тут недавно твой дружек в очках заглядывал, прикатил на служебном «Мерседесе», предлагал покровительство и постоянный доход в пять сотен баксов за ночь.

— А ты?

— А я послала его куда подальше, — закатила она глаза к потолку, смакуя прошедшее. — Я же теперь знаменитость и меньше тысячи за ночь уже не беру. Меня два раза уже по телику показывали, скоро в артистки пригласят как Бузову.

— Не знаю такую. И чего он тебе не нравится, артистка с погорелого театра? Нормальный мужик, кстати, мой коллега и друг.

— Сам дурак, — огрызнулась она. — Это ты ему по-дружески уступил место в своем кресле на работе?

— Не без твоей помощи, — упрекнул ее мужчина. — Или уже забыла, благодаря кому ты стал почти знаменитостью?

— Забудешь тут, — Эльза от возмущения чуть не вылила на спину гада весь флакон зеленки. — Я же уже извинилась за свою глупость и отработала, сколько можно упрекать? Если бы кто-то не захотел, то твой начальничек ничего бы и не увидел.