Исправить всё (СИ)

  Витя, кстати, очень любивший и уважавший своего отца, чтобы угодить ему, добросовестно посещал эти секции и благодаря своему упорному характеру и трудолюбию, даже добился хороших результатов, особенно в борьбе, где стал кандидатом в мастера спорта, по самбо, но своих интеллигентских замашек так и не искоренил. Он любил читать книги, слушал музыку, причем не только Битлз и Лед Зэпелин, но и классику и, главное - он не был агрессивен и никогда не помыкал слабыми. Словом, мама все-таки испортила парня. Тем не менее, после окончания десятого класса, Витя, к немалому удивлению и большой радости отца, решил пойти по его стопам и поступил в Военно-Политическую Академию, которую и окончил, с отличием, через пять лет. В силу того, что отец его был генералом, оставили Виктора работать в Москве, в Главном Управлении. Правда и недоброжелателей у него было немало. Многим, служившим рядом с ним, не нравилось, что молодому, зеленому еще работнику дают звания и должности, до которых им пришлось добираться долгие годы. Виктор понимал, что в чем-то они правы, но так же понимал, что, оказавшись на его месте, они с удовольствием бы воспользовались возможностью быстрого карьерного роста. К сожалению, или к счастью, но такова жизнь, и каждый отец будет делать все возможное, чтобы помочь своему сыну. Будучи человеком трезво мыслящим, Виктор понимал, что до конца нельзя быть уверенным даже в друзьях, которые были у него в управлении. Наверное, потому, он старался сохранять с сослуживцами ровные отношения. Собственно, друзей-то среди них он и не имел. Да и с новыми людьми заводить близкие отношения ему было очень непросто. Вот она, оборотная сторона его профессии. В самом деле, кто из нормальных людей захочет иметь что-то общее с человеком из Комитета? Вот и приходилось, все больше общаться с детьми высоких партийных шишек и их прихлебателей. Но тут уж, извините, его самого мутило, от первых, из-за их, мало скрываемого презрения к окружающим, и от вторых, из-за их откровенного заискивания перед первыми. Оставались только друзья детства, которыми он все больше дорожил, но и тех, жизнь порядком разбросала по стране. Так что Виктор все больше и больше чувствовал, как вокруг него образовывается некий вакуум. В личной жизни у майора Зиновьева тоже было не совсем ладно. Бывало, познакомится с, по-настоящему, хорошей девушкой и все вроде идет хорошо, но стоит только ей узнать кто он, как она начинает избегать его, как будто он прокаженный, и в то же время, девушки, которые ему не нравились, расчетливые и хваткие, прямо-таки набивались ему в подруги. Правда, в этом деле возможно появился лучик света. Не так давно к ним пришла новая сотрудница, Лида, вроде девушка, как девушка, но в тот день, когда Виктор ее в первый раз увидел, он больше делать ничего не мог, так и просидел до конца работы за столом, глядя в окно, а где были его мысли? Во всяком случае, работы они не касались. И надо же, вообще-то, с девушками он не тушуется, а тут, никак не мог собраться с духом и пригласить Лиду куда-нибудь в кафе, посидеть, потанцевать, словом, завязать знакомство. Так и ходил он вокруг Лиды кругами, ругая себя за робость и не смея сделать первый шаг.

   Быстро позавтракав и одевшись, Зиновьев вышел из дома. На работу он добирался на своей "шестерке". Пользоваться служебной машиной ему было еще рано. Да на своей и удобней. По крайней мере, так он чувствовал себя свободней.

   После утреннего совещания у полковника Сидоркина, когда уже была дана команда,

  Все свободны, - и офицеры один за другим направились к двери кабинета, полковник произнес сакраментальную фразу, - А вас, Зиновьев, я попрошу остаться.

  "Тоже мне, Мюллер недоделанный", - зло подумал Виктор, у которого, вдруг, как-то стало нехорошо на душе. Он вернулся к столу начальника, настороженно глядя на того и почему-то, внутренне готовясь к какой-то неприятности. Сидоркин, не торопясь, открыл ящик письменного стола, вынул из него письменный конверт и протянул его Виктору.

  Вот ознакомьтесь, получено нами вчера вечером, и еще два таких же письма пришли в ЦК и Министерство Энергетики и Электрификации. Ознакомьтесь и доложите Ваши соображения по этому вопросу.

   Он посмотрел на Зиновьева, и тот готов был поклясться, что в глазах полковника промелькнула злорадная усмешка. Виктор взял конверт, подчеркнуто бодро вытянулся по стойке смирно.

  Разрешите идти?

  Идите, - отпустил его полковник и добавил в спину, - И через два дня доложить о принятых мерах.

   Выйдя от начальника, Зиновьев, внешне спокойно, не торопясь, прошел в свой кабинет и только здесь позволил себе расслабиться. Он повертел в руках конверт, штемпель на нем ленинградский, адрес написан от руки.

  "Уже хорошо", - отметил про себя Виктор и стал читать письмо.