Исправить все. Мирриэль (СИ)

Мы третий день в пути. Эйфория от осознания, что Мирра сейчас здесь со мной, что с ней все в порядке и она вернулась к нормальной жизни, постепенно проходит, уже даже не так радует ее прощение. Возвращается боль. Пока еще это только начало, я знаю, что дальше будет лишь хуже. Пока еще это просто отголоски воспоминаний, но скоро... скоро по вечерам я не смогу сдерживаться, придется уходить. Надеюсь, что Мирриэль уже свыклась с мыслью, что я не оставляю ее на дежурства по ночам. Мне так будет проще. Пока еще меня поддерживает мысль, что она нуждается в моей помощи, но скоро все мои темные воспоминания обретут новую жизнь, каждое из них станет для меня явью, я вспомню каждое слово и каждое движение, вновь подарит тепло каждая капля крови, попавшая на мою кожу, из ран моих жертв... А потом, потом я буду во власти их духов, они будут меня пытать, они будут требовать ответа за все мои поступки, они будут иметь надо мной безграничную власть, но это будет только в моей голове... никто ничего не узнает. Наверное, именно так представляют себе муки совести, только в моем случае, совести у меня нет, ее выжгли в молодости, вместе с состраданием и жалостью. Выжгли заменив чувством долга и принятием ответственности, выжгли, заменив на возможность Видеть человеческие души, выжгли, оставив взамен голубые кристаллы и нестерпимую боль...

Я смотрю на Мирру, она едет, чуть опережая меня, мне видна лишь ее спина. Как грациозно она покачивается в седле, как легко бежит под ней лошадь, моя коняжка с трудом тащит возложенный на нее груз. Я улыбаюсь. Мне нравится радоваться таким простым вещам, скоро я совсем перестану их замечать. Я был прав, беспокойство за нее, боязнь ее потерять, было моим спасением от боли, сейчас она в безопасности, пока могу, я хочу просто наслаждаться ее присутствием. Физическое влечение уже ослабевает, годы тренировок в самоконтроле не прошли даром. И хотя ее манящие формы все еще порождают самые неприличные мысли в моей голове, я уже могу это контролировать. Похоже, что ей это не очень нравится, она сердится, но меня это уже только забавляет, она так мило морщит кончик носа, когда сердится, и нервно начинают подрагивать кончики ее удлиненных ушей. Я не хочу ее злить, но сейчас я не могу позволить себе еще больше с ней сближаться. Сперва я должен победить своих призраков, одолеть свою пагубную привычку, снова стать человеком, собрать себя из тех осколков, на которые разрывается моя душа и рвется мое тело, испепеляя сознание, а уж потом, я смогу в полной мере отдать всего себя в ее нежные маленькие руки, и наоборот, спрятать ее милое личико на своей груди, обнимая ее, оберегая от всего на свете и больше никогда не отпускать. Но это будет потом, после того как я смогу преодолеть свою боль, когда смогу преодолеть... если смогу преодолеть...

- Эй, ты там не уснул? Может поторопимся?

Ее звонкий голос вырывает меня из потока моих грустных мыслей. После того, как мы помогли селянам, хотя "мы" - это слишком сильно сказано, всю помощь им оказала она, настроение у нее было приподнятое. Я все еще видел в ее глазах мечущиеся огоньки азарта, появившиеся там в первый момент схватки. Еще несколько дней назад я лишь мечтал, чтобы она пришла в себя, представлял, как буду помогать ей восстанавливаться, как буду снова учить ее держать оружие, как будут проходить наши тренировки, но видимо память тела у их народа сильнее нашей, мне не довелось всего этого пережить, она лишь только взяв в руки свои ножи вспомнила все тренировки, и мне кажется, ее умение не только не пострадало, она владела оружием на уровне хорошего мастера. Когда я наблюдал за ней во время боя, я видел, сложные комбинации ударов и уходов, в ее руках парные кинжалы, были не просто опасны, они были смертоносны. Даже я уже вряд ли смог бы с достоинством ей противостоять, когда у нее в руках "близнецы". Быстрая, ловкая, умелая - я просто любовался каждым ее движением и с трудом мог поверить, как когда-то именно эту опасную бестию я нес на руках без сознания и укрывал своим плащом в камере. Тогда она была такой беспомощной, такой слабой, такой беззащитной... скучаю ли я по той Мирриэль, которая ничего не помнила и ничего не знала? Наверное, да! Я бы хотел, все вернуть и оставить именно в том месте, где она еще не могла пользоваться своей силой и закрывать разломы, где она еще не была мастером ножевого боя и стрельбы из лука, где она была просто собой... Где она была только моей... И ее не преследовал призрак бывшего любовника-принца...

- Ты сегодня что-то неразговорчив, командор? Что за мысли тебя терзают? - она поравнялась со мной и теперь ехала рядом.