Исправить (ЛП)

На пристани нам без проблем предоставили катер, и после недолгой прогулки мы пересекли озеро и остались дрейфовать в небольшой бухте. Справа, в нескольких сотнях футов от нас, виднелась пустая скалистая береговая линия, окаймленная высокими соснами. И хотя сегодня на воде было полно других отдыхающих, мы в этом месте были совершенно одни.

— Скучновато… Нет ни единого шанса столкнуться с медведем или акулой, — замечаю я, вытягивая ноги. Хотя лучше уж прохлаждаться в шортах на катере посреди озера Тахо, чем париться в деловом костюме, где-нибудь в душном конференц-зале.

— Не ной! Ты же захватил достаточно пива? Пятнадцать процентов несчастных случаев на воде со смертельным исходом происходят с нетрезвыми людьми, так что у тебя есть все шансы. — Она опускает спинку кресла так, чтобы спокойно наблюдать за небом. Затем поднимает ноги и скрещивает их в лодыжках. Все мое внимание теперь сконцентрировано на них — таких длинных, гладких и стройных. И я вспоминаю, как эти ноги выглядели прошлой ночью, широко расставленные, с одним коленом, закинутым на спинку дивана.

Воздух вокруг внезапно раскаляется, и я покрываюсь липким потом. Что же мы только что обсуждали? Правильно. Шансы погибнуть от несчастного случая.

— Вообще-то, я бы предпочел не оставлять своих детей сиротами, — замечаю я, на что она саркастически поднимает вверх большой палец.

— Кстати, — тычет в меня пальцем, — мы так и не удосужились изменить завещание, и вписать Мию и Джея, как возможных опекунов.

Правильно. Когда вы становитесь родителями, то приходится думать о многих не очень приятных вещах, например, кто должен воспитывать ваших детей, если вы внезапно умрете? Мы все время собирались просить об этом ее сестру, потому что и мой отец и родители Пейдж уже в таком возрасте, когда забота о трех малолетних внуках, даже если они души в них не чают, стала бы для них тяжким бременем. Но мы тянули с этим, так как было бы нечестно просить Мию брать на себя роль матери одиночки.

Потому что детям лучше жить в полной семье.

И конечно же не с глупым отцом, который решил перебраться к черту на кулички, лишь за тем, чтобы их мать поняла, что она не в силах справиться со всем одна и хочет вернуть его обратно.

— Да, — говорю я ей, чувствуя тяжесть в груди. — Похоже, нас отвлекли другие юридические вопросы.

Хотя она не смотрит в мою сторону, по ее плотно сжатым губам видно, она поняла, что я имею в виду. После напряженной паузы Пейдж приподнимается на локтях, и кожаная подушка скрипит, когда она садится, поджав под себя ноги. Свесив руку за борт, она смотрит на поверхность воды.

Катер мягко покачивается на волнах. Над нами, среди клочьев облаков, словно небрежной кистью нанесенных на синий холст неба, тут и там прорываются яркие лучи солнца. Идеальный летний день в идеальном месте: кристально чистые воды залива, окруженного с трех сторон отвесными скалами, поросшими высокими деревьями. Если когда-нибудь меня бы спросили есть ли на свете место, где я чувствовал себя по-настоящему беззаботным, то это было оно.

Но непосильная задача тяжким грузом висит на моих плечах — меньше чем за двадцать четыре часа мне нужно убедить жену, что она больше не хочет жить без меня. И если я потерплю неудачу, мне придется либо отказаться от обещания, которое я так самонадеянно дал, либо заставить ее думать, что она получила то, чего добивалась, не позволяя, однако, забрать наших детей.

— Логан, согласись, мы не могли больше продолжать так жить, — неожиданно тихо произносит она, все еще глядя на воду. — Мы обманывали себя, когда думали, что можем.

Да, она права. Перед самым расставанием мы почти не разговаривали друг с другом, разве что ссорились по глупым пустякам. Нас объединяла только забота о детях. Раздельные спальни и быстрый, равнодушный секс раз в месяц, только чтобы доказать себе, что ты все еще жив. Пока мы еще испытывали хоть какое-то влечение, могли протянуть еще долго. Лет восемнадцать… Пока наш младший ребенок, косвенный виновник всего, что с нами стало, не достиг бы совершеннолетия, и мы смогли бы с чистой совестью пойти каждый своей дорогой.

Она права. Так не могло больше продолжаться. И тот факт, что это она была инициатором раздельного проживания, давал мне некий карт-бланш. Это Пейдж выставила меня из дома, заявив, что все кончено, так что я занял позицию обиженной стороны. Этим и был продиктован весь мой гнев, мелочность и даже подлость по отношению к ней.

Выдохнув, я поворачиваюсь, и все, что могу сказать в ответ:

— Я знаю.

Она бросает на меня быстрый взгляд и опускает подбородок на сложенные на перилах руки.

— У меня были клиенты, которые пытались сохранить брак ради детей и потом горько сожалели об этом. Это потраченное впустую время. Дети такие, они все понимают. И если что-то идет не так, они чувствуют сразу. Пусть никто не услышит от них ни слова, но так или иначе это когда-нибудь вылезет наружу. Неуправляемостью, плохими оценками или неврозом.

— Мы могли бы все исправить. — Мой голос звучит уверенней, чем я чувствую себя на самом деле.

— Как? — Она хмурит брови.