Исправить (ЛП)

Она тащит за собой чемодан в самую дальнюю комнату и когда я иду вслед за ней, туда, где холл перетекает в гостиную, могу сказать не глядя, что она выбрала большую спальню. По ее мнению, распределение комнат происходит по принципу: «кто первым встал, того и тапки», и совсем не требует обсуждения.

Уже не в первый раз меня поражает ирония того, что воинственная независимость и такое ответственное отношение — самая большая причина, по которой я влюбился в нее. Скорее всего, именно поэтому она с такой легкостью вышвырнула меня из своей жизни.

— Может быть, я не хотел, чтобы ты бросала это дело, — замечаю я. Когда она входит внутрь, я повышаю голос, чтобы добавить: — Кроме того, ты бы обвинила меня в попытке обмана.

Она снова появляется в дверном проеме, все еще сжимая ручку чемодана.

— А почему бы и нет? — кисло обвиняет она. — Это ведь ты подговорил Гарнетта?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой моего клиента, Пейдж. — расплываюсь в снисходительной улыбке, от того, с каким отвращением она фыркает в мой адрес. — Насколько я могу судить, Стью всегда прямо заявляет, чего он хочет. А вот Кэролайн — загадка. Почему она согласилась пойти на все это?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой моего клиента, Логан. — передразнивает она, скривив рожицу, а затем разворачивается на каблуках и снова исчезает.

Правильно. Почему мне кажется, что она не столько уходит от ответа, сколько не знает его? Ее, так же, как и меня смутила вся эта ситуация с заселением. Если она знает причины, по которым Кэролайн терпит требования Стью, почему так остро реагирует? Самое логичное — у нее нет ответа и клиент не стал откровенничать. Что только играет в мою пользу. Особенно если мне все удастся выяснить раньше нее.

Я достаю телефон и проверяю электронную почту, разочарованный отсутствием письма от Родригеса. Он пообещал, что в качестве личного одолжения, займется расследованием дела Стюарта и Кэролайн в первую очередь. Но в фирме еще чертова тонна других дел, более срочных, чем развод. Независимо от того, громкий он или нет. Я понимаю это, но все же теряю терпение.

По тому, как стучат ящики в комнате, которую заняла Пейдж, можно сразу понять, что одна вещь не изменилась в моей жене: она не тратит время, чтобы привыкнуть к обстановке. Учитывая ее нынешнее настроение, удивительно только то, что она не заперлась.

Сунув телефон в карман, направляюсь к открытой двери. Прислонившись к косяку, я наблюдаю, как она вешает блузку в шкаф и, конечно же, сняла туфли. Пейдж никогда не носит каблуки ни секундой дольше, чем это необходимо. На работе она скидывала их под столом, и очень ловко надевала обратно, пока никто не заметил.

Кроме меня. Потому что я поставил перед собой цель — узнать ее лучше, чем она знает себя.

Палка о двух концах, как оказалось.

— По крайней мере, ты приехала подготовленной, — замечаю я. — Ты что, брала деловые костюмы на отдых?

— Мама одолжила мне свою одежду.

Она достает из сумки еще одну сорочку.

— И это тебя не касается.

Нахмурившись, я провожаю взглядом, как она развешивает остальные вещи в шкафу. Она оборачивается ко мне и останавливается, слегка нахмурившись.

— Что?

— С каких это пор вы с твоей матерью одного размера?

— Она немного похудела с вашей последней встречи, — объясняет Пейдж, возвращаясь к своему чемодану. — Теперь, когда она работает в Верховном суде, у нее гораздо больше свободного времени. Так что она может заняться собой.

На душе становится тяжко и стиснув зубы и засунув руки в карманы, я молча наблюдаю, как она продолжает распаковывать вещи.

Мне требуется секунда, чтобы понять, почему настроение стало таким мрачным. Конечно, это не имеет никакого отношения к здоровому образу жизни моей тещи. Нет, это потому, что я совсем об этом не знал. Потому что Пейдж не просто вычеркнула меня из своей жизни — она попросту забрала у меня большую ее часть. То, что Гвен похудела, это меньшее из того, что я упустил.

Иногда мне кажется, что, в миг, когда я потерял Пейдж, мир должен был остановиться. Вместо этого все так и шло своим чередом. Без меня…

Хижина вдруг становится слишком маленькой, стены начинают давить на меня. Я совершенно уверен, что Стью будет слишком занят женой, чтобы нуждаться во мне в ближайшее время. И я точно знаю, что мне сейчас нужно.

Я отхожу от дверного косяка.

— Я собираюсь на пробежку.

Пейдж останавливается, разворачивая что-то похожее на цветастое летнее платье.

— Не трудись держать меня в курсе своих приходов и уходов, — говорит она, приподняв бровь.

Отложив одежду, она подходит ко мне и, сделав шаг, останавливается и широко раскрывает глаза, пока я не поворачиваюсь боком, чтобы пропустить ее.

Но вместо того, чтобы пройти мимо, она встает в дверном проеме и машет руками, указывая на дверь.

— Моя часть хижины, — говорит она тем же тоном, каким объясняет что-то Эллиоту, а затем тычет в сторону второй спальни. — Твоя часть хижины.

Она отступает назад, за дверной проем, берется за ручку и бросает на меня взгляд «иди нахуй», затем обрубает:

— И да не встретятся эти двое никогда!

Потом захлопывает дверь у меня перед носом.