Исправить (ЛП)

Папа потирает рукой губы, уставившись в землю и глубоко задумывается. Невеселые мысли. Жена бросила его, скорее всего ради того, чтобы начать новую жизнь с другим мужчиной, и он решил не предпринимать попытки выяснить, куда она ушла. И теперь я прошу его изменить это решение. Он провел всю свою сознательную жизнь, выслеживая людей. Если кто и сможет ее найти, так это он.

Молчание между нами, тяжкое и мрачное, все больше затягивается. Пламя в кострище потрескивает, выплевывая искры в воздух, и я поворачиваю голову к небу, чтобы посмотреть на звезды, которые здесь гораздо ярче и их гораздо больше, чем в городе. Я всегда надеялся, что смогу заставить Пейдж наслаждаться этим так же, как и я, но это оказалось безнадежным делом. Хотя я никогда не чувствовал, что люблю ее, вопреки ее ненависти к природе. Это не то чувство, когда вы действительно любите кого-то, несмотря на его недостатки. Потому что без них это был бы совсем другой человек.

— Ты пройдешь это в одиночку, — наконец говорит он.

— Я знаю, — без колебаний отвечаю я, потому что знаю. Он больше не хочет ее видеть, и я, наверное, не должен его винить в этом.

Мы еще немного помолчали, а затем я снова посмотрел на него. Он в этот момент кивнул и мрачно сказал:

— Хорошо.

— Спасибо, — тихо говорю я.

И чувствую благодарность.

Но мне не нравится это. Но что сделано, то сделано, верно?

— Мне надо отлить, — объявляет отец, поднимаясь со стула. — Иди уже, уложи сына спать.

Когда он уходит, а Болдуин неуклюже плетется за ним, я каким-то образом ухитряюсь вскочить со стула с Эллиотом на руках. Осторожно ступая, я несу его обратно в палатку, достаю из кармана телефон и использую его как фонарик. Спустя несколько секунд мне удалось успешно уложить его на надувной матрас между спящими сестрами. Когда слабый свет экрана моего телефона освещает детей, прижавшихся друг к другу, я стою, завороженный внезапным чувством эмоционального головокружения.

Как я оказался здесь? Вот они, мои дети. Иногда их существование кажется почти нереальным. Три маленьких человеческих существа с собственным разумом и собственной личностью, все они немного похожи на меня и немного на нее.

Я разделяю свою жизнь на отрезки «до Пейдж», и «после встречи с Пейдж». Я думаю, что часть «после» началась в тот день, когда я впервые встретился с ней, когда она и Бетани Ван сплетничали обо мне в комнате отдыха. Но чем больше я об этом размышляю, тем очевиднее становится, что «после» началось спустя несколько месяцев. Возможно, с рождественской вечеринки на той роскошной яхте. Может быть.

Хотя, скорее всего, именно канун Нового года положил конец предшествующей эпохе моей жизни. Если бы той ночи не случилось, я бы решил, что Пейдж всерьез не хочет иметь со мной ничего общего, и на этом бы все и закончилось. Я был бы сейчас где-то в другом месте, с кем-то другим, и этих трех маленьких человечков не существовало бы.

И это чертовски отрезвляет.

Я не признаю своей вины в том, что издеваюсь над ней прямо сейчас, но в ту ночь я определенно издевался. Или, по крайней мере, я манипулировал ею, чтобы получить то, что хотел. Может, для нас это было неудачным началом, предзнаменованием. Не то чтобы я сожалел или думал, что это была ошибка. Но если выбирать решающий момент, который наглядно показал, как далеко я был готов зайти, чтобы сделать ее своей. Тогда это…

Канун Нового года.

В картотеке.

Глава 8

Логан

Десять лет назад

Канун Нового года, почти пробило восемь, и я наконец-то ухожу с работы. И это несмотря на то, что мне еще надо подготовиться к судебному разбирательству по делу о мошенничестве со страховкой Хантли, которое начнется послезавтра. Я, наверное, остался бы здесь на всю ночь, но мой друг Ник пригрозил надрать мне задницу, если сегодня вечером я не появлюсь на его вечеринке.

Выходя из офиса, я останавливаюсь, чтобы выключить электричество и замечаю тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери картотеки. Отбрасываю в сторону лень и нежелание, и иду по коридору, прокручивая в голове слова Хаммера о том, что надо вести себя как партнер в фирме, если я когда-нибудь намереваюсь им стать. Открываю дверь картотеки, вхожу внутрь, тянусь к выключателю и останавливаюсь как вкопанный. Кто-то, сидит, сгорбившись над металлическим столом, посреди пирамиды из коробок для хранения, с наушниками, подключенными к айподу, лежащему поверх стопки бумаг.

Светлые, гладко уложенные волосы. Простое, стильное белое платье. Бледная — нет, кремовая, почти прозрачная — кожа.

Это Пейдж.

Конечно же, она все еще работает. Хотя сейчас почти восемь вечера и канун Нового года.

Не в силах сопротивляться, я повышаю голос и спрашиваю:

— Ты не слишком далеко зашла в своем трудоголизме?

Она вскидывает голову и удивленно распахивает голубые глаза. Очевидно, она тоже полагала, что сегодня вечером в офисе осталась одна.

Вытащив наушники, она парирует:

— И это мне говорит парень, стоящий рядом со мной.