Исправить (ЛП)

Я могла бы заполучить его прямо сейчас. Наши конечности переплетаются. Соприкоснувшись обнаженной кожей, мы задыхаемся и почти теряем голову. Он может войти в меня… Боже, от одной этой мысли меня чуть не накрывает оргазм. Каждая клеточка моего тела кричит: «Возьми меня!». Это все, чего я хочу прямо сейчас, всего несколько минут грубого, плотского блаженства. С этим мужчиной.

— Я думаю, что ты все еще боишься, — говорит он.

— А я думаю, что нет.

 Мое сердце колотится, потому что я солгала только что. Это гигантская, грязная, смердящая ложь. Логан МакКинли и то, как сильно я хочу трахнуться с ним, пугает меня.

Он запускает пальцы в мои волосы, крепко сжимает и притягивает меня так близко, что я чувствую его горячее дыхание у своего уха.

— Докажи.

Нет! Мое сердце замирает, ноги начинают подкашиваться, и тело готово сказать: «Да!», но мой разум вопит: «Нет, нет, нет!».

Сейчас самое время встать и уйти. Потому что я понимаю, чего он добивается. Он ждет, когда я поцелую его, чтобы потом сказать, что я сама сделала первый шаг.

Это такая расчетливая, манипулятивная, и… блестящая тактика. Это даст ему рычаг давления, повод злорадствовать, и он сможет сказать, что победил. Что он победил меня в игре, о которой я даже не подозревала.

И через много лет, если он вообще когда-нибудь вспомнит обо мне, его смазливая мордашка расплывется в ухмылке, от воспоминания, как Пейдж Уотерс не просто поддалась его чарам. Она сама набросилась на него и практически умоляла об этом.

Мне определенно нужно встать и уйти прямо сейчас.

— Нет, спасибо, — говорю я и пытаюсь оттолкнуть его руку.

Но он не убирает ее ни на сантиметр.

— Я забыл сказать, — доносится из темноты его бархатистый голос, — что почти уверен, твой образ хорошей девочки — это уловка.

Вот и все. Достаточно. С нетерпением, гневом и неохотным, но настойчивым желанием, закручивающимся в уродливое месиво внутри меня, я чувствую, как что-то ломается.

— Иди ты к черту! — выдавливаю я, а затем сгибаю руку и вонзаю ему в живот, мой локоть врезается в мягкую ткань его рубашки и твердые мышцы под ней, вырывая из него хриплый вздох. Я чувствую, как его тело слегка сгибается, и не жду, пока он придет в себя. Оттолкнув его, я спрыгиваю с кровати, хватаю клатч и беру туфли.

И уже в дверях, я слышу его тихий смешок, преследующий меня, дразнящий.

— Вот видишь?

Да уж. Твоя взяла, тупая ослина!

Я стискиваю зубы и дрожащими руками вожусь с замком, а затем рывком открываю дверь и выбегаю наружу, захлопнув ее за собой.

Он мудак, как я и подозревала.

И если он когда-нибудь снова прикоснется ко мне, ему лучше быть готовым к последствиям.

Глава 7

Логан

Наши дни

— Еще одну главу! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Умоляет меня Эби, одаривая своим самым очаровательным взглядом, когда я вставляю закладку и захлопываю книжку.

— Уже поздно, милая, — говорю я, заправляя ее длинные и спутанные светлые волосы за ухо. — Я не хочу, чтобы завтра ты была не выспавшейся и раздражительной.

Походный фонарь наполняет палатку приглушенным светом. Надувной матрас под нами поскрипывает пластиком от каждого движения моих беспокойных детей. Эллиот, у меня на руках, надувает щеки, изображая свист, который я произвел до этого, читая главу из «Волшебного лекарства Джорджа», Роальда Даля (прим.ред.: Roald Dahl - Georges Marvelous Medicine). Книги, которая находится далеко за пределами его понимания, и поэтому мне пришлось применить звуковые эффекты, чтобы удержать его внимание.

— Мы завтра пойдем на рыбалку? — спрашивает Фрейя с отвращением в голосе.

— Дедушка уж точно собирается. И тебе лучше надеяться, что он что-нибудь поймает, потому что больше на ужин у нас ничего не припасено.

Фрейя изумленно смотрит на меня. — Серьезно?

— Угу. — я лгу, но не испытываю никаких угрызений совести. Ничего с ней не случится, если подождет до завтра, чтобы узнать, что у нас есть хот-доги и s'mores (прим.ред.: Смор — традиционный американский десерт, который дети готовят на костре во дворе или в летнем лагере. Состоит из двух крекеров Грэхема, поджаренного зефира и половинки плитки шоколада).

— Фу! — хнычет она и закрывает лицо руками, изображая душевную боль.

— Мама прочитала бы еще одну главу, — дерзко вступает Эби, пока я пытаюсь удержать на руках извивающегося, как червяк, сына.

— Нет, она бы не стала, — вставляет Фрейя, убирая руки от лица.

— Ну, — говорит Эби, бросая на старшую сестру гневный взгляд, — А папа прочтет, потому что он лучше мамы.