Исправить (ЛП)

— Все в порядке, — отвечаю я с улыбкой, и мы даже обнимаемся, немного формально, но с обязательным похлопыванием по плечу и это не кажется мне странным. Мне всегда нравился брат Пейдж. Кэм был подростком, когда Пейдж представила меня своей семье сразу после нашей спонтанной свадьбы, и я сразу понял, что он из тех парней, с которым легко и просто общаться, будто со старыми друзьями.

Муж Мии, Джей, приветствует меня стандартным рукопожатием и похлопыванием по плечу. Пейдж находит отца возле будущей теплицы, обнимает и целует его в щеку, а затем они просто болтают с ним несколько минут. В день нашего знакомства я сразу заметил с какой нежностью и обожанием Фрэнк относится к Пейдж, и меня сразу охватило пугающее предчувствие, что мне нелегко будет убедить этого парня, что я достоин его дочери. Предчувствия меня не обманули, и это было задолго до того, как я все испортил.

Когда его взгляд натыкается на меня, вся теплота и нежность в одно мгновение исчезают с лица моего тестя, и он даже не делает попытки снять рабочие перчатки, чтобы поздороваться со мной.

Глубоко вздохнув, я направляюсь к нему. А что еще мне остается делать?

— Логан, — это все, что я слышу от него. С нашей последней встречи он отпустил бороду и с ней теперь он еще больше напоминает эдакого патриарха, грозного отца семейства.

— Как поживаешь, Фрэнк? — легко и добродушно интересуюсь я. Как будто своим притворством я могу убедить его.

— Отлично, — отвечает он. Он долго и пристально изучает меня и, наконец, выдает: — Давненько не виделись.

— Давненько, — соглашаюсь я.

Затем он молча начинает собирать камни и ветки и с остервенением бросать их в тележку, пока я разрываюсь между облегчением и раздражением. Еще пару лет назад я не мог бы поверить, что он когда-нибудь сменит свое обычное приветствие:

— Как обстоят дела с оправданием преступников? — не холодное безразличие. И это мне определенно не по душе.

Вероятно, он ждет от меня извинений, но ему придется забрать свои ожидания в могилу. Потому что единственный человек в этой семье, которому я чем-то обязан — это моя жена.

Глава 24

Пейдж

— Хорошо, я готова. Что нам делать в первую очередь? — я возвращаюсь из ванной на кухню.

Мама у раковины переглядывается с Мией. Та молча уходит на задний дворик, оставив за собой незапертой дверь.

Даже так? Отлично!

Серьезно. Что, черт возьми, происходит? Полчаса назад Эбигейл заявила Логану, что они с Джеем должны отвезти ее вместе с остальными детьми в парк. Это требование повергло нас Логаном в замешательство, потому что, как для такой маленькой девочки, это был чересчур хитроумный план. Но мама поспешила нас успокоить, объяснив, что дети слишком много времени провели взаперти и им категорически необходимо размяться на свежем воздухе. А пока они будут в парке, Миа должна научить нас с мамой печь знаменитый бабушкин ягодный пирог, потому что только Мие известен рецепт, а она должна на днях уехать, и Бог знает, когда она еще вернется. Так что мы трое будем очень заняты, и кому еще, как не отцу и дяде приглядеть за детишками на прогулке?

Мама еще долго распиналась на эту тему и по скептическому выражению лица Логана я поняла, что он, впрочем, как и я, не поверил ни единому ее слову. Однако безропотно собрал детей и ушел в компании Джея, бросив напоследок на меня взгляд полный недоумения и тревоги.

— Давай-ка мы присядем на минутку? — мама долго и тщательно вытирает руки, прежде чем подойти к кухонному столу. — Мы хотим поговорить с тобой.

— Мы? — Я искоса поглядываю на нее, пока она отодвигает для себя стул во главе стола. Она жестом предлагает мне сесть рядом и я, как хорошо воспитанная дочь, принимаю ее приглашение.

А вот и остальные мои родственники подоспели, Миа входит первой, Кэм и папа следуют за ней.

— Так, подождите, — я с подозрением смотрю на них, и чувствую, как у меня внутри все сжимается. — Это становится похоже на…

— Допрос. — брат занимает место напротив меня, рядом с мамой. — У вас нет права на адвоката.

Миа шлепает его по руке.

— Заткнись. Ты можешь хоть раз в жизни быть серьезным? Кто вообще тебя звал? — раздраженно взглянув на маму, она спрашивает: — Мам, кто его звал?

— Он член семьи, и, если мы не будем относиться к нему, как к взрослому, он так никогда и не повзрослеет! — твердо отвечает женщина, подарившая нам жизнь.

— Схавала? — Кэм бросает самодовольный взгляд на Мию. — Мама сказала, я взрослый.

Миа в ответ корчит ему рожицу, и я не могу удержать улыбки, хотя внутри меня вовсю растет тошнотворное предчувствие. Кэм – просто кошмар наяву, ни минуты не может прожить, чтобы не вывести окружающих из себя, но он заставляет меня смеяться. К тому же я прекрасно понимаю, что за его маской клоуна, прячется чуткий, заботливый и ответственный человек. Просто он слишком хорошо прячется, порой так тяжело его отыскать.

Мы сидим молча, пока папа моет руки в раковине, и как только он плюхается напротив мамы, она откашливается и говорит:

— Милая, нам нужно серьезно с тобой поговорить…