Исповедник

Взгляд Бенедетто скользнул по мраморному полу коридора. В самом конце его за открытой дверью помещался роскошный офис. Там за полированным столом восседал грозный Рудольф Герц, бывший австрийский тележурналист, ныне возглавлявший пресс-бюро Ватикана. Заходить к нему без разрешения категорически воспрещалось. Бенедетто решил попытаться, хотя и понимал, что идет на риск. Когда монахиня отвернулась, он метнулся к заветной двери, словно спугнутая хищником газель. Однако в нескольких шагах от кабинета Герца священник громадного роста и могучего сложения схватил смельчака за воротник пиджака и оторвал от пола. Фоа едва исхитрился не выронить бюллетени.

– Эй, Рудольф, в какие игры ты играешь? Принимаешь нас за идиотов? Сообщаешь о таких вещах за два дня! Почему нет никаких разъяснений? С чего бы это вдруг такие перемены? Почему папа идет в синагогу? Что собирается сказать?

Герц посмотрел на него с полным равнодушием. На его лице лежал загар горнолыжника. Беспомощно болтаясь в воздухе, Бенедетто знал, что ответа не будет, потому что за время путешествия из Вены в Ватикан Рудольф Герц, похоже, утратил способность говорить.

Значит, Рудольф, ты сам не знаешь, почему он идет в синагогу, верно? У папы тайны от своей же собственной пресс-службы. Что-то происходит, Рудольф, и я намерен это выяснить.

Герц поднял бровь, что, по-видимому, означало: «Что ж, желаю удачи». Священник-великан принял этот жест за сигнал к действию и, протащив Фоа по коридору, доставил его на рабочее место.

Репортер не стал терять время. Он рассовал по карманам все необходимое и сбежал по лестнице вниз. Все еще сжимая скомканные пресс-релизы, Фоа зашагал в направлении реки по виа делла Кончилиационе. Он знал, что сообщение об изменениях в планах папы – вестник грядущих великих событий. Только вот каких именно событий? Вопреки здравомыслию, Бенедетто уже ввязался в старую как мир игру, в которой одно крыло курии воевало с другим. Он подозревал, что посещение папой Большой римской синагоги, посещение, о котором было объявлено едва ли не в последний момент, есть не что иное, как кульминация игры. Его бесило, что и он, Бенедетто Фоа, оказался так же слеп, как и остальные. Он злился, потому что его провели. Они заключили сделку. И вот теперь условия сделки, с точки зрения Бенедетто, были нарушены.

Фоа остановился на площади у стены крепости Сан-Анжело. Ему нужно было позвонить, но не из кабинета пресс-бюро. Обнаружив уличный автомат, он набрал номер личного телефона одного человека, весьма близкого к святому отцу. Трубку сняли сразу, как будто этого звонка ждали.

– Мы кое о чем договорились, Луиджи, – без предисловий начал репортер. – Ты нарушил договоренность.

– Успокойся, Бенедетто. И не бросайся обвинениями, о которых можешь потом пожалеть.

– Я согласился подыграть вам в вашей маленькой игре с детством святого отца в обмен на что-то особенное.

– Поверь, Бенедетто, что-то особенное придет к тебе раньше, чем ты думаешь.

– Из-за того, что я помог вам, меня вот-вот перестанут пускать в пресс-бюро. Ты мог бы, по крайней мере, предупредить меня о готовящемся посещении синагоги.

– Я не мог это сделать по причинам, которые станут ясны в ближайшие дни. Что касается твоих проблем в пресс-бюро, то они тоже разрешатся в скором времени.

– Зачем он собирается в синагогу?

– Тебе придется подождать до пятницы. Как и всем остальным.

– Ты скотина, Луиджи.

– Пожалуйста, не забывай, что разговариваешь со священником.

– Какой ты священник?! Ты головорез в обличье священника.

– Лесть ничего тебе не даст, Бенедетто. Извини, но меня зовет святой отец.

Из трубки донеслись короткие гудки. Фоа повернулся и устало побрел в пресс-бюро.

Утром того же дня в забаррикадированном дипломатическом особняке в конце обсаженной деревьями виа Микле-Меркати посол Израиля при Святом престоле, Аарон Шилох, сидя за столом, просматривал утреннюю корреспонденцию из министерства иностранных дел. Невысокая, плотно сложенная женщина с короткими темными волосами постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет и положила на стол один-единственный лист. Это был бюллетень ватиканской пресс-службы.

– Получено только что, – сказала Иаиль Равона, секретарша посла.

Шилох быстро пробежал сообщение глазами и поднял голову.

– Синагога? Почему нас не предупредили заранее? Почему хотя бы не намекнули? Безрассудство!

– Судя по тону сообщения, пресс-бюро и «Служба новостей Ватикана» тоже ничего не знали.

– Позвоните в секретариат. Скажите, что я хотел бы поговорить с кардиналом Бриндизи.

– Хорошо, господин посол.

Равона вышла из кабинета. Шилох поднял трубку и набрал некий номер в Тель-Авиве. Немного подождав, он негромко сказал:

– Мне нужно поговорить с Шамроном.