Исповедник

Грассе остался позади. Дорога петляла и кружила. Справа поднимался поросший кустарником склон горы, слева зиял уходящий к морю обрыв. «Пежо» не обладал достаточной мощностью, и, как ни старался Габриель, «фиат» легко удерживал нужную ему дистанцию. На прямых отрезках дороги Габриель бросал взгляд в зеркало и каждый раз видел там седан. Один раз ему показалось, что водитель «фиата» разговаривает по мобильному телефону.

На кого же ты работаешь? Кому звонишь? И как, черт возьми, нашел нас?

Антонелла Губер… Они убили ее мать. И возможно, установили наблюдение за виллой.

Минут через десять впереди появился городок Сен-Валье, тихий, спрятавшийся за жалюзи и ставнями. Проехав через центр, они остановились на небольшой площади, и Габриель поменялся с Кьярой местами. Седан припарковался на противоположной стороне улицы. Габриель велел девушке выехать на шоссе Д-5, идущее к Сен-Сезару, и достал полученную от Шимона Пацнера «беретту».

«Фиат» последовал за ними.

Начался долгий и трудный спуск. Лента шоссе то вытягивалась прямыми отрезками, то извивалась опасными поворотами. Кьяра вела машину так же, как вела яхту – уверенно и легко, – что не могло не понравиться ее спутнику.

– Вас в Академии учили отрываться от преследования?

– Конечно.

– Ты чему-нибудь научилась?

– Я была первой в группе.

– Докажи.

Кьяра переключила скорость и добавила газу. Мотор взвыл, «пежо» рванулся вперед. Стрелка медленно поползла к красной зоне. Кьяра оставалась на той же передаче и не снимала ногу с педали газа, пока спидометр не показал сто восемьдесят километров в час, затем переключилась. Ее маневр, похоже, застал водителя «фиата» врасплох, но он быстро пришел в себя и вскоре восстановил прежнюю дистанцию.

– Наш друг не отстает.

– Что ты от меня хочешь?

– Заставь его поработать. Не давай ему расслабиться. Мне нужно, чтобы он занервничал.

На длинном прямом спуске «пежо» вышел на двести километров. Потом начался извилистый участок, и Кьяра мастерски сбросила скорость и уверенно прошла несколько поворотов. Очевидно, занятия в Академии пошли ей на пользу. Человек в «фиате», по-видимому, не обладал таким мастерством. Дважды он едва удерживал машину на поворотах.

Учитывая взятый темп, они быстро домчались до Сен-Сезара. Это был средневековый город с каменными стенами, разделенный автострадой на две половины. Кьяра сбросила скорость. Габриель приказал ехать быстрее.

– А если кто-то будет переходить эту гребаную дорогу?

– Наплевать! Жми, черт возьми!

– Габриель!

Погрузившийся в темноту город пронесся мимо неясным пятном. Водителю седана не хватило храбрости последовать их примеру, и он замедлил ход. На выезде из Сен-Сезара их разделяло уже не двадцать, а триста метров.

– Это же безумие. Мы могли запросто задавить кого-нибудь.

– Не дай ему приблизиться.

Теперь дорога превратилась в четырехполосное шоссе. Слева остались знаменитые пещеры и гроты, далеко впереди виднелся четко выделявшийся на фоне лунного неба горный кряж.

– Поверни туда!

Кьяра ударила по тормозам и, когда «пежо» стало заносить, сбросила передачу и одновременно дала газ. Габриель повернулся и посмотрел через плечо. «Фиат» тоже вписался в поворот и набирал скорость.

– Выключи свет!

– Но я же ничего не увижу!

– Делай, что говорят.

Она потушила фары и машинально сбросила газ, но Габриель тут же закричал, что ехать надо быстрее. Несколько минут они неслись по дороге, угадываемой лишь благодаря мерцанию луны, пока не оказались в роще из дубов и сосен. Шоссе резко уходило вправо. Огней «фиата» видно не было.

– Стоп!

– Здесь?

– Стоп!

Кьяра утопила педаль тормоза. Габриель открыл дверцу. В воздухе висела густая пыль.

– Поезжай! – крикнул он и прыгнул, успев захлопнуть за собой дверцу.

Ей не оставалось ничего другого, как продолжить путь к горному кряжу. Через несколько секунд Габриель услышал приближающийся к его позиции «фиат». Он отпрыгнул с дороги, опустился на колено возле низкорослого дуба и поднял руку с пистолетом. Когда седан выскочил из-за поворота, Габриель открыл огонь по колесам.

Две покрышки лопнули. Машина моментально вышла из-под контроля, потеряла скорость и начала разворачиваться, но тут центробежная сила сбросила ее с полотна и опрокинула влево. Габриель принялся считать, сколько раз она перевернется, но сбился со счета – по меньшей мере пять или шесть. Он поднялся и медленно подошел к бесформенной груде металла. Где-то внутри этой груды зазвонил мобильный телефон.

«Фиат» застыл колесами вверх. Габриель наклонился и заглянул в разбитое окно – водитель лежал на том, что раньше было крышей. Ноги у него были гротескно вывернуты, грудь раздавлена, из раны шла кровь. Тем не менее, он был жив и все еще пытался дотянуться до лежавшего в нескольких дюймах от руки пистолета. Глаза сохраняли осмысленное выражение, но пальцы уже не подчинялись командам мозга. Шея была сломана, но водитель, похоже, не сознавал этого.

Наконец взгляд переместился с пистолета на Габриеля.