Исповедь всемогущего

Если смотреть со стороны, то вся эта возня напоминала охоту некоего похожего на помесь волка и скунса чилтинского хищника на обычного земного дикобраза, коих неразумные колонисты вместе с множеством других земных организмов ввезли на Чилту с целью подправить местную биосферу, сделав ее более гостеприимной для серьезно нуждающегося в жилплощади человечества. И хотя данная затея с треском провалилась, это не помешало колючим зверушкам обрести второй дом на серовато-бурых равнинах четвертой по населению (после Земли, Марса и Веклоны) планеты Человеческой Федерации... Но я здесь хочу рассказать не о том, что дикобразы ухитрились впоследствии стали для Чилты тем же бичом, которым некогда были кролики для Австралии, а желаю объяснить, как местные хищники на них охотятся.

Чилтинский волко-скунс, не особо скрываясь, подходит к дикобразу, который, почуяв его (а не почуять волко-скунса чрезвычайно трудно), естественно, тут же превращается в нечто невероятно колючее и совершеннейшим образом неприступное. Но хищника это не смущает. Терпения ему не занимать, поэтому он просто сидит и ждет, когда дикобразу надоест пыхтеть от возмущения и сердито топорщить свои иголки. И вот, когда колючий кусок мяса, вдоволь напыхтевшись и сообразив, что здесь ему ничего хорошего не светит, решает бочком удалиться, волко-скунс делает следующий шаг. И снова ждет, когда дикобраз развернется... Это обычно продолжается довольно долго - иногда даже несколько суток, но дикобраз уже обречен. Рано или поздно он потеряет бдительность, и когтистая лапа волко-скунса вцепится в его мягкое брюхо. Хищник это прекрасно понимает. И, самое главное, что дикобраз тоже в курсе дел, но у него просто нет иного выбора. Максимум, на что он может надеяться - это засадить напоследок пару-тройку игл в нос приставучему волко-скунсу с целью хоть как-то скрасить свою неизбежную кончину истошным визгом разобиженного хищника.

Вот и мы имели нечто подобное. Только в масштабе куда более крупном. И речь тут шла уже не о десятке иголок в чей-то чрезмерно любопытный нос, а о грандиознейшей бойне, десятках сожженных кораблей и сотнях тысяч погибших с обеих сторон.

М-да... Мрачная складывалась картина. Не хотел бы я оказаться на месте командующего флотом Альянса и решать, что же делать дальше: то ли продолжать уподобляться дикобразу и обрести соответствующий конец, напоследок здорово потрепав врага, то ли отдать приказ "врассыпную", в надежде, что хотя бы треть флота, отправившегося покорять планету Призраков, сможет вернуться на базу.

Но я был на своем месте. И, фактически, это было ничем не лучше...

Когда планета Тень уже исчезла с экрана сканеров дальнего действия, а умирающая звезда, вокруг которой она крутилась, стала не более чем тусклой точкой на фоне звездного неба (и за пять минут до того, как командующий флотом Альянса адмирал окончательно решил остановиться и дать бой преследователям), я совершил один из самых дурацких поступков в своей жизни.

Наплевав на приходящие по тахионной связи истошные вопли командующего флота и игнорируя беззвучные телепатические вопросы своих коллег-Хранителей, я покинул ряды медленно отступающего флота Альянса, направив свой личный космический катер (сделанный по заказу на вервях Ллорваса) в сторону непрестанно крутящих петли каких-то непонятных маневров кораблей-призраков.

Мрачно глядя на медленно приближающиеся чужие корабли, готовые обрушить на мою глупую голову всю свою мощь (в том числе и столь горячо любимые всеми Хранителями сиреневые энергетические лучи) мне не оставалось ничего, кроме как на староллорвасианском языке, вышедшем из употребления еще за тысячелетия до моего рождения, во всеуслышание спросить:

- Ребята, а, может быть, мы сможем решить все наши проблемы мирным путем?

И наблюдая за тем, как после такой постановки вопроса корабли-призраки едва не посталкивались друг с другом, я отметил для себя, что успех мне, похоже, гарантирован. Знать бы только какой? Как у бывалого дипломата, или как у профессионального шута?..

Глава 7