Исповедь травы

– Вы к Влединке, девочки? – завидев нас, она отрывается от своего важного занятия.

– Да, к Влединесс Хинд, – отвечает вместо меня Нелли.

– Опаздываете! – улыбается бабушка. – У нее гости час назад как собрались, уже поют, – и снова поворачивается к внуку.

– Соседка, что ли? – спрашиваю я Нелли.

– Угу, – кивает та. – Поражаюсь долготерпению этой женщины – другая бы давно на ее месте половину здешних обитателей сдала куда-нибудь. Например, в клинику для опытов. А ей все нипочем, всегда – здравствуйте, до свидания, Влединка, хочешь пирожка с яблоками, я сегодня пекла, такой вкусный!

– В Авиллоне жители вообще святые, – соглашаюсь я. – Я и сама-то не всегда понимаю, как меня мадам Гру терпит.

На лестнице и в самом деле слышно пение. Для разнообразия даже неплохое – какая-то веселая песенка про прекрасную донну и незадачливого ухажера. Я бы не отказалась послушать ее поближе, но к тому моменту, когда мы достигаем седьмого этажа, пение смолкает.

Деревянная дверь покрыта облупившимся лаком, посередине косо выжжена надпись: «ВСЕОБЩИЙ ПРИЮТ». Рядом, прямо на ступеньках лестницы, сидят две девчонки лет шестнадцати и вида на редкость не женственного. У одной в руках малая силийская арфа, иначе называемая кесминой, у другой магический кристалл, способный запоминать звук – магнитофоны в этом обществе не популярны.

– Привет, – бросает Нелли. – Что, опять Влединка вас на свежий воздух выставила?

– Там сейчас Арлетт Айотти спит, – отвечает та, что с кристаллом. – Влединесс сказала – не мешайте, а хотите петь, идите на лестницу.

– А это кто с тобой? – спрашивает арфистка.

– Так, подружка, зовут Эленд, – лицо Нелли абсолютно невозмутимо. – Одно время странствовали вместе.

– Эленд, а ты Светлая или Темная? – спрашивает меня девчонка с кристаллом. Меня невольно умиляет эта детская непосредственность.

– А ты как считаешь? Ты-то сама какая?

– А я ни за Свет и ни за Тьму, – произносит она со значением. – Я за Всемирное Равновесие! – все эти большие буквы видны в ее речи невооруженным глазом.

Вот экспонат!.. О боги мои, почему, если их некому пороть, я должна заниматься еще и этим?! Мне своей Маэстины выше крыши хватает! Черт возьми, мне тоже когда-то было шестнадцать, но почему-то в ту пору я и выглядела, и вела себя совсем иначе!

Я выпрямляю спину, откидываю голову назад – то, что Флетчер называет «позой владычицы».

– Юная леди, там, откуда я родом, считается дурным тоном, когда головная повязка висит на ушах, да еще и не прикрытых волосами! – отчеканив эту высокомерно-изящную фразу, я с каменным лицом прохожу мимо ошалевших девчонок в незапертую дверь «ВСЕОБЩЕГО ПРИЮТА». Нелли следует за мной, украдкой показывая мне большой палец.

Дверь в одну из комнат плотно притворена. В другой комнате на полу сидит сразу много народа – женщин больше, чем мужчин, но основная часть ничем не лучше тех двоих на лестнице. То, что простительно девчонкам, девушкам моих лет и старше простить трудно – а средний возраст народа именно таков.

В углу, невзирая на шум, кто-то спит, завернувшись в грязное одеяло – явно не Арлетт Айотти, судя по размеру торчащих ног. В центре комнаты постелена клеенка, на ней – чайник, банка абстрактного варенья, немного хлеба и много чашек разной степени наполненности. Если мне скажут, что это весь сегодняшний обед данной компании, меня это не удивит. Зато накурено – хоть топор вешай. Блинн, сразу глаза резать начало… я торопливо бормочу себе под нос простенький блоккодификатор, стараясь не думать о том, как буду выводить из организма эту дрянь.

На шкафу батарея пустых бутылок – тут и «Айренеса», и «Золото кланов», и лаорийское всех цветов, и даже пара емкостей из-под неимоверно дорогой и божественно вкусной «Молитвенной чаши». Вот, значит, как здесь миры спасают… на червонцы Леопольда Ковенски, отложенные в приданое старшей дочери! Поймаю Маэстину – убью! Исключительно из общих соображений, в назидание потомкам. Да, кстати, что-то не вижу я среди этого сборища своей сестренки…

– А Маэстина с Эвераром гулять ушли, – шепчет чей-то голос в ответ – не на мои мысли, а на вопрос Нелли. – Вроде должны через час-полтора вернуться, если только не забредут в соседнюю Суть.

Придется ждать. Сие скучно и противно почти до рвоты, но увы, неизбежно.

Пока Нелли заводит беседу с кем-то из прежних знакомых, я тихо пробираюсь в угол комнаты и устраиваюсь на широком подоконнике, полуприкрывшись занавеской. Вроде бы меня и нет здесь, а тусовка как на ладони. Да и концентрация дыма тут не столь убийственная – форточка приоткрыта.

Прислушаться, что ли, для разнообразия, о чем треплются недопески, все-таки не для того я сюда пришла, чтобы уйти в себя и вернуться не скоро…

– …Нет, все, у меня руны совсем подохли. На секунду отвлеклась, а Эолена давай их руками лапать, всю настройку сбила. Теперь как ни разбросай, все какую-то чушь несут.

– Слушай, не мне тебя учить, но если так трясешься над энергетикой – поработала, тут же сложила в тряпочку и убрала подальше, а не бросила мешочек на видном месте, как это у тебя водится…