Исповедь сыщика [сборник]

Олег задумался. В конце концов, немчура прав, если дело не понравится, — риск велик, а деньги небольшие, развернусь на сто восемьдесят — и привет. Но он не хотел уступать, так как понимал, что подобный разговор неотвратимо возобновится в Гамбурге, и необходимо поставить все на свои места, немцы должны понять, с кем имеют дело, и придется раскошелиться. Видно, этот здоровяк ничего не решает, выполняет полученные инструкции, а немцы народ дисциплинированный, и его с указанного пути не свернешь. Олег решил пойти на компромисс и сказал:

— Последнее слово, не согласитесь, я ухожу, ищите другого. Вы мне выплачиваете аванс — сто тысяч марок.

— Сорок, но в Москве, по кредитной карточке в вашей деревне мне марки не получить.

— Шестьдесят.

— Пятьдесят.

— Для вас копейки, для меня деньги. Ну хрен с вами, пятьдесят тысяч, но в Москве, до посадки в самолет.

— Согласен. — Дитер кивнул. — Обсудим второстепенные детали.

Зазвонил телефон, Гуров снял трубку:

— Слушаю.

— Майор, ТТ и Академик час двенадцать минут провели в «Алмазе», — доложил Василий.

— Машину сменил?

— Сменил, как и приказали, наблюдаю майора, сейчас он вернулся в отделение.

— Плохие новости тоже ценная информация. — Гуров помолчал, взглянул на Нину, решая, что следует при ней говорить, а от чего воздержаться. — Машину спрячь и на такси подъезжай, будем думать.

Нина резко села и язвительно спросила:

— А как вы мне билет на самолет возьмете, ведь у меня нет паспорта?

— Мне поверят на честное слово.

— И на кой черт вы тащите меня в Москву? Довезите до аэропорта, а когда вы с Олегом пойдете к трапу, я уже ничего успеть не могу.

— Я ваших возможностей не знаю, — думая явно о другом, ответил Гуров. — Вам сейчас в любом случае оставаться нельзя, убьют…

— Меня? — Нина встала. — Кто посмеет поднять на меня руку?

— Тимофей Тимофеевич, и рука у него не дрогнет.

— Я считала вас умным.

— Людям свойственно ошибаться, пусть каждый останется при своем мнении. Сменим тему, скажите, Нина, ваш парень, этот Олег Сергеев, он случайно не того? — Гуров покрутил пальцем у виска.

Нина долго не отвечала, взяла со стола сигарету, закурила.

— Не знаю, почему спрашиваете?

— Он в Мюнхене ребенка из автомата расстрелял.

— Олег патологический убийца, факт. — Нина говорила о человеке так, словно он не ее любовник и партнер по кровавому бизнесу, а человек абсолютно посторонний.

Сыщика подмывало спросить, мол, мадам, а вы давно показывались психиатру и себя считаете вполне нормальной?

— А почему вы решили, что Тимоша способен меня убить? — Нина сильно затянулась, чуть не обожгла пальцы.

— Он только что переговорил с человеком, который ему прочистил мозги. Ведь пусть и в ограниченном количестве, однако у вашего Тимоши мозги имеются?

— У него мозги заменяет чутье. — Нина погасила сигарету. — Я вам не верю, запугиваете, добиваетесь, чтобы я не дергалась.

— Возможно. — Сыщик пожал плечами, услышал на лестнице шаги и открыл дверь.

Дитер жестом пригласил Гурова выйти, сам перешагнул порог, закрыл дверь, остался с Ниной в комнате.

— Столько отличных мужиков, и ни один не хватает за трусики, первый случай в моей жизни.

Дитер покраснел и отвернулся.

Гуров сбежал вниз, увидел Олега, не поздоровался, лишь кивнул, сказал скрипуче, несколько недовольно:

— С немцем вы договорились, теперь меня выслушайте. — Сыщику не пришлось изображать равнодушие, от злости и омерзения без всякой команды лицо затвердело, превратилось в маску. — Мы улетаем сегодня, вы завтра, ночью я вам позвоню.

— Запишите телефон. — Олег смотрел на каменнолицего мужика с любопытством, не понимая, как получается, что человек смотрит прямо в глаза, а взглядом не встречается.

Убийца не знал, что любой оперативник владеет этим приемом, тем более что последний прост на удивление.

— У меня ваш телефон имеется.

— Узнаю Нину. — Олег рассмеялся, хотя чувствовал непривычную скованность. — Кстати, я хотел бы ее видеть.

— Нежелательно.

— А мне очень даже…

— Я сказал, — перебил Гуров. — Если я ночью не позвоню, не вылетайте.

Олег от такой откровенной грубости смешался, взглянул на Гурова прищурившись, как бы прицеливаясь, представил, как, получив пулю в живот, тот сломается пополам, начнет валиться вперед, рассмеялся и спросил:

— Значит, уговор не окончательный, могут произойти коррективы.

— Договор окончательный, я вам кое-что поясню, во избежание недоразумений. У нас с местными авторитетами произошла небольшая размолвка. — Гуров сделал паузу, подбирая наиболее точные слова. — К вам она никаким краем. Люди глупы, провинциалы вдвойне. Они попытаются нас остановить. Вы дорого стоите, я обязан вас беречь. Иначе мы бы вылетели вместе. Впрочем, — полковник оскалился в улыбке, — вы ведь отлично стреляете, может, хотите принять участие?

— Я не мушкетер и терпеть не могу дуэли. — Собственный ответ Олегу понравился, он довольно хохотнул.

— Тогда быстренько убирайтесь, дуэль начнется без бросания перчаток. Ночью позвоню.

— Я вижу, вы герой. — Олег вышел на крыльцо, прикрыл за собой дверь и продолжил: — Тут палить готов до упаду, а ликвиднуть человека, так кишка тонка, легче заплатить.