Исповедь сыщика [сборник]

Сейчас она с Тимошей прослушала запись, размышляла, ничего путного придумать не могла, главное, не понимала, кто есть кто и с какой целью они прилетели. И посоветоваться не с кем: Тимоша убийца и блестящий организатор, Нина уверена, что он обладает огромной гипнотической силой, потому мужики подчиняются ему беспрекословно, но аналитик, мыслитель он никакой. Академик мозговитый, но посвящать его в дело — значит брать в долю. Мустафа — тот же Тимоша, только на два порядка ниже. Надо решать самой. Если бы не русский полковник, то она бы в постели вынула из немца все, до самого донышка. Нина лишь несколько раз встретилась взглядом с полковником, поняла, с этим мужиком ничего не пройдет. А руководит делом явно полковник, а немец представляет заинтересованную сторону и финансы.

— Деточка, давай мотанем недельки на две в Сочи, — сказал Тимоша, допивая свое молоко. — Эти парни из города уберутся, а если Мустафа их замочит, то сам и ответит. Мы отсидимся в стороне.

— Если мы не поймаем свой шанс, мы отсидимся в стороне от жизни до ее конца, — стараясь не сорваться, ответила Нина. — Тебе нравится эта жизнь?

Тимоша посмотрел Нине в глаза, хотя и знал, что это абсолютно бесполезно. На всех его взгляд действовал парализующе, лишь девчонка в ответ только щурилась да смеялась. Наверное, поэтому Тимоша и присох к девчонке, даже слушался, а дважды схлопотал по физиономии. Нина была умница, знала, что вожжи все время натягивать нельзя, поднялась, взъерошила мужику волосы, почесала за ухом, сказала:

— Тимофей, ты прирожденный лидер, за что и люблю тебя. Но ты, извини, слаще морковки ничего не кушал, а я в Германии два года прожила, хлебнула, забыть не могу. Немцы тебя не примут, но в русской колонии, при твоих способностях, место найдется, узнаешь, что такое нормальная жизнь.

— У нас есть марки, поехали, — пробурчал Тимоша.

— Ты умный мужик, — польстила Нина, — но не понимаешь, что наши марки здесь деньги, а там пустяки. Новичков принимают осторожно, долго приглядываются. Нужна престижная квартира, машина, ты должен приобрести свой бизнес, уладить дело с префектурой…

— У тебя там мать.

— Верно, иначе мы бы туда и сунуться не могли. — Нине надоело уговаривать дурака, и голос у нее зазвенел. — В любом случае потребуется минимум полгода на акклиматизацию, и люди должны видеть, что деньги у нас есть, тогда нам будет другая цена. Кончай препираться, давай снова прослушаем пленку, подумаем.

Тимоша пробурчал нечленораздельное и ушел в ванную, а Нина взяла магнитофон, включила воспроизведение, как ей казалось, на самом интересном месте.

«— Почему тебя не убили?» — спросил русский полковник.

Наступила пауза, затем прозвучали удары, один тяжелый, видимо, упал человек, и снова спокойный голос:

«— Твоя пушка пусть побудет у меня. Не люблю, когда рядом неизвестно кто, да еще с оружием.

— Господин полковник, не понимаю…

— Иди умойся».

Шаги, стук мебели. Пауза.

Полковник обезоружил нашего мента, поняла Нина. Он ему не доверяет. Почему не убили? Тут я действительно дала промашку. Либо убивать, либо не трогать, с отравлением получилась хреновина. Русский это зацепил влет. Но в чем он заподозрил опера? Что Васька Михеев работает на нас? Или если полковник крупнейший московский авторитет, как он дал вчера понять в разговоре по телефону, а Васька его «шестерка», то полковник, почувствовав липу, заподозрил, что опер работает на контору, на местного генерала?

«— Господин полковник, извините, но я считаю, что вы не правы», — прозвучал голос немца; говорил он практически без акцента.

Подлюга, прикидывается, что не понимает. Нина закурила.

«— А что ты в нашей жизни понимаешь? Ты приехал с поручением, я согласился помочь, береги мою спину и держи свое мнение при себе.

— Я виноват, что меня не убили, — раздался голос опера Васьки. — Клясться, что не двурушник, так вы все равно не поверите.

— Ответь вразумительно, почему тебя не убили, я верну тебе оружие и доверие. А пока пей водку, ночуешь здесь.

— Я не знаю.

— Думай, ты же опер. И заткнись, ты мне надоел. Значит, так, подобьем бабки. Дела у нас просто хреновые. Такой верный человек назначил мне здесь встречу… Выждем сутки и улетаем.

— И все зря? — спросил немец.

— Здесь все, я пощупаю в Москве, но слишком опасно, мои коллеги имеют длинные уши. Если они услышат хотя бы легкий шорох, конец.

— Можно обратиться к местным авторитетам, — робко произнес опер.

— Академик? Мустафа? Дебильный майор из отделения? — насмешливо спросил полковник. — Временно отпущены на поруки. Я работаю в сыске двадцать лет, поверьте, каждый третий из их окружения стучит.

— Я слышал, господин полковник, — тихо заговорил Василий, — в городе есть очень серьезный человек, только я его не знаю, и в конторе его никто не знает.

— Раз не знают, значит, действительно серьезный. Только нам его не найти. Да и найдешь, разговор не получится. Ни у него, ни у меня нет верительных грамот».