Исповедь сыщика [сборник]

Сержант, подошедший сзади, хотел ударить жезлом по голове, но сыщик шагнул, и удар пришелся в плечо. Гуров почувствовал боль, рука одеревенела. Сержант бил не гаишным жезлом, а раскрашенным металлическим стержнем. Сыщик, который всегда гордился тем, что к нему нельзя подойти сзади, матюгнулся, отшвырнул лейтенанта и бросился бежать между машинами.

— Угонщик! Держите его! — крикнул кто-то из гаишников.

Визжали тормоза, гудели клаксоны, матерились водители. Гуров выскочил на резервную полосу и бросился по ней к прохаживавшемуся неподалеку инспектору ГАИ. Увидев бегущего по резервной зоне человека, инспектор затрусил навстречу, одновременно размахивая жезлом: мол, убирайся, кретин, из моих владений. Сыщик не знал, остановили его «ряженые» или действительно гаишники, был лишь уверен, что ни в коем случае нельзя с ними никуда ехать.

— Вы с ума сошли! — кричал лейтенант. — Уйдите немедленно. Сейчас пойдет машина!..

Какая пойдет машина, инспектор договорить не успел. Со стороны Кремля раздался вой сирен, на крыше первой машины мигал фонарь. Гуров и инспектор одновременно отпрянули в сторону и чуть не угодили под автобус. Кортеж лимузинов пролетел мимо. Гуров, не ожидая вопросов пришедшего в себя хозяина резервной полосы, быстро заговорил:

— Меня остановила ГАИ, уверен, что… — Он повернулся, указал на свои «Жигули», увидел, что стоявшая перед ними машина ГАИ исчезла, кивнул ничего не понимающему инспектору и начал пробираться сквозь катящийся поток «Мерседесов», «Вольво» и даже «Москвичей».

У своих «Жигулей» Гуров увидел лейтенанта ГАИ, удивился, но виду не подал, поправил съехавший набок галстук.

— Значит, охраняете порядок, лейтенант? — спросил Гуров насмешливо. — И сколько задержали угонщиков?

Инспектор был явно смущен, протянул документы на машину.

— Какой вы нервный, — сказал он. — Обычная проверка.

Гуров осмотрел парня с ног до головы, молчал — редкий случай, когда сыщик не мог сосредоточиться. Ясно, мальчишка выполнял приказ и ничего не знает, тогда почему не уходит? Проверил документы, убедился, что все в порядке, иди себе, а он стоит, мнется.

— Вы хотите мне что-то сказать? — Гуров достал сигареты, тряхнул пачку, угощать не стал, закурил.

— Неудобно получилось, — видно, не привык гаишник извиняться. — Капитана вызвали по рации…

Гуров махнул на парня рукой, сел в машину, отъехал, как и собирался, свернул в переулок и остановился, закурил.

Центральная магистраль, ясный день, полно народу, не могли здесь, сейчас, спланировать захват. Не могли, ведь не сумасшедшие. И лейтенант для такого дела абсолютно не годится. А сопляк с железкой в руке? Гуров потер ушибленное плечо. И старый сыщик, к которому запросто подошли сзади и чудом не оглушили! И он, как заяц, петлял между машинами, бежал к дяденьке милиционеру, искал защиты! Позор! Хорошо, никто из своих не видел. Для очистки совести придется все в красках обрисовать Станиславу. Но если не нападение, значит, так повседневно работает моя родная милиция. Остановили, забрали документы, не услышали привычных извинений, шарахнули по башке, отвезли в отделение. Гуров прекрасно знал: человек, доставленный в дежурную часть, не может оказаться прав. Он либо виноват, либо очень виноват.

— Я уже испугался, решил, случилось что, — сказал, улыбаясь, Крячко и чуть было не обнял Гурова, еле удержался.

— Случилось. — Гуров, снимая плащ, поморщился от боли в плече. — Потом расскажу, а сейчас лишь констатирую факт. Оказалось, для того чтобы ликвидировать знаменитого сыщика, совсем не нужны киллер, винтовка и прочие сложности. Вполне достаточно троих ментов, которые мучаются похмельем, и одной железной палки. Подробности позже, сейчас о деле. Выкладывай.

Крячко криво улыбнулся, спросил:

— Кофе хочешь? Правда, уже остыл. — Он взял с подноса уже полную чашку, поставил перед Гуровым. — Знаешь, что такое конец света? Объясняю. Когда начальник отдела городского управления, сопляк в майорских погонах, который никогда не был лейтенантом…

— Станислав! — перебил Гуров. — Пожалуйста, пропусти десять страниц текста.

— С превеликим удовольствием! Начальник главка генерал Орлов приказал установить за Еланчуком наружное наблюдение, а ему отказали, объяснив, что это нарушение прав человека.

— Правильно, — Гуров невольно потер плечо. — Права человека необходимо защищать, ибо это и есть первейший долг нашей милиции.

Убийца поднялся по деревянному настилу, который в строящемся доме заменял лестницу, остановился на площадке пятого этажа, вытащил из-под куртки бинокль.