Исповедь сыщика [сборник]

— Чего молчишь? Человека расстреляли из автомата в подъезде собственного дома. Ты начальник отдела МУРа, должен знать все. Ответь, пожалуйста, за что расстреляли?

— Я бывший начальник, — задумчиво пробормотал Крячко. — Когда работал, так знал, а теперь понятия не имею. — Он помолчал, затем нехотя продолжил: — Ты, Лев Иванович, полагаешь, что по своим человеческим качествам покойник для вербовки не годился?

— Я этого не говорил, — перебил Гуров.

— Ты так полагаешь, и я с тобой согласен. С таким мягким, нерешительным, лишенным тщеславия человеком никто связываться не станет — слишком велик риск… Не забивай мне голову, никаких копий с документов он не снимал, никого не обманывал, жил человек тихо-тихо, половину зарплаты отдавал бывшей жене. Эту информацию я тебе дарю… Его новая мадам не хищница, тихая, некрасивая женщина, с которой он встречался два раза в неделю. Обычно они проводили вечер у него в квартире, иногда ходили в театр, реже в кафе или ресторан. Если научишься дарить девушкам шоколадки и пить с ними кофе, тоже будешь много знать. Убили Ивана Сидоровича потому, что он узнал то, чего ему знать не полагалось. И тут мы с тобой, многоопытный и гениальный сыщик, поплыли, так как криминальную информацию он узрел в бухгалтерских бумажках, а мы с тобой в этом деле профаны.

— Ты умный, — с искренней завистью произнес Гуров, выпрямился, открыл глаза, облокотился на стол. — Оставим пока покойника, поговорим о живых. Убийца?

— Ты имеешь в виду исполнителя? — Крячко потер ладонями лицо. — Муровский опер разыскал двух свидетелей, которые видели темноволосого худощавого мужчину в темном плаще, лет тридцати. Я позже позвоню в контору, узнаю, что удалось разыскать еще, но полагаю, что это он. Выскочил из подъезда сразу после стрельбы, свернул в проходной двор, думаю, на параллельной улице сел в машину. Сейчас плащи не носят, все в куртках. Под куртку автомат не упрячешь, потому плащ.

— Я хожу в плаще, — возразил Гуров из чистого упрямства. — Ты проверь жильцов подъезда.

— Учи, учи… Муровцы пахать по делу не станут, но такую проверку проведут. Узнаю. Надо полагать, убийца не уголовного окраса, бандит, заскочил в Москву с какой-нибудь войны. Ты спросишь, как на такого стрелка заказчик вышел? А он на убийцу не выходил, обратился по наезженному каналу к москвичам. А у них гость приблудился, они ему долю отстегнули и направили. Так что ежели гром средь ясного дня грянет и убийцу возьмут, так от него к заказчику пути не будет.

— А кто заказчик? — без интереса спросил Гуров.

— Из дружков и сотоварищей Бориса Андреевича Юдина, нашего с тобой нового хозяина и благодетеля.

— Без любви вы обо мне говорите, господа сыщики, — сказал Юдин, переступая порог и направляясь к кофеварке. — Я не дослышал, кто что из моих сотоварищей?

— Организатор убийства, — ответил Гуров. — Борис, свари кофейку и на мою персону.

— Тут вы ошибаетесь, господа, — Юдин начал возиться с кофеваркой, затем достал из стола бутылку коньяку, налил в три стакана, взял один из них и пригубил.

Гуров встал, вышел из-за стола, с хрустом потянулся.

— Что сообщили из бухгалтерии? Какие документы были при убитом?

— Несколько копий последних платежек, ничего серьезного, — ответил Юдин. — А Ивана не могли убить по ошибке, приняв не за того?

— Это вряд ли. — Гуров тоже взял стакан, кивнул Крячко. — Станислав, глотни, помянем Ивана Сидоровича.

— К вечеру и помянем, — на деревенский манер ответил Крячко. — Я на службе не употребляю. — Он встал, направился к дверям. — Я пойду с вашего разрешения. — И вышел, не ожидая ответа, плотно прикрыв за собой дверь.

— С характером, — сказал Юдин.

— Мужик без характера не мужик — евнух. — Гуров выпил. — Я уволил Арепина, оформи приказом или как это у вас делается. Временно, пока не найдем человека, начальником охраны будет Крячко.

— Ты уверен?

— Обязательно. Я опоздал, следовало с этого начинать. Твоя охрана ни хрена не годится. Практически я плюю вслед ушедшему поезду. Смерть Ситова на моей совести.

— Ты же говорил, что охрана в порядке.

— Врал, и не будем об этом. — Гуров отодвинул одно из кресел, освободил проход, начал расхаживать вдоль стола. — Расскажи, как организовывалась фирма, как, где ты собирал людей, чьи мнения и деньги легли в основу… Не пойму, что со мной творится, я с этого должен был начинать.

— Ты считаешь, что в убийстве замешан кто-то из моих? — Юдин смотрел возмущенно и одновременно испуганно. Выглядел он плохо, лицо посерело, кожа обвисла, седые волосы, всегда тщательно причесанные, торчали в стороны, обнажились пролысины.

— Не распускай слюни, никогда не спрашивай, что я предполагаю. Во-первых, я сам не знаю, во-вторых, буду знать, никогда не скажу. Ты будешь получать только достоверную информацию, проверенные факты. На данный момент факты свидетельствуют, что дела наши хреновые и убийство главбуха только начало.

Гуров убрал со стола бутылку и стаканы, налил кофе, закурил.

— Я не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне, — Юдин расправил плечи, дернул подбородком, хотел продолжать, но Гуров перебил: