Исповедь сыщика [сборник]

Гуров отошел в сторону от двери, пропустил бывшего начальника охраны в коридор, подождал, пока захлопнется входная дверь, и занялся осмотром квартиры. Он бесцельно бродил по трехкомнатной квартире, прекрасно понимая, что искать здесь крючок, за который можно уцепиться, — дело пустое. Не отдавая себе отчета, Гуров просто тянул время, ждал возвращения Крячко. Когда Гуров был полковником и начальником, то и тогда не вмешивался в работу бригады, осматривающей место преступления. Он не оценит характер ранений лучше врача и не найдет ничего стоящего, что бы пропустил при осмотре криминалист-профессионал. Вот оценить всю добытую информацию в совокупности, сделать порой неожиданный вывод сыщик способен, а толкаться около трупов не по его части.

Бродил он по квартире, вроде и не оглядывался, но невольно отмечал, что мебель вся новая, квартира как бы не жилая, однако тщательно прибранная, словно тряпкой и пылесосом прошлись час назад. Только в спальне удалось обнаружить следы человека. Да и мебель здесь была иной, обычной, годной к употреблению. Шкаф, стол, пара стульев, разложенная и неубранная диван-кровать, холодильник, маленький, обшарпанный, в отличие от роскошного белоснежного, в рост человека, который был на кухне. В пепельнице окурки и коробок спичек, пахнет дешевым табаком, а в гостиной лежат пачка «Мальборо» и дорогая зажигалка.

Жил-был бухгалтер, рядовой совслужащий. Внезапно он разбогател и решил, что должен жить иначе, той жизнью, которую он видел в кино. Он купил квартиру и все что полагается, но не удержался, кое-что из старого жилья перетащил в новое и внезапно выяснил, что опоздал, шкуру сменить не удается, приросла… Размышления Гурова прервал звонок в дверь.

Крячко был угрюм и сосредоточен, начал без вступления:

— Лев Иванович, дела наши хреновые. Ребята приехали знакомые, грамотные, прямо не сказали, но дали понять, мол, ваши разборки нам уже во! — Он чиркнул пальцем по горлу. — Попадется — возьмем, а разыскивать всерьез не будем.

— «Наши», «ваши»! — Гуров усмехнулся. — Свежо! А ты этому философу не намекнул, что завтра «наш» убийца ему, оперу, башку отстрелит?

— Ты, родной начальник, давненько в МУРе не был! — огрызнулся Крячко. — Тут ни намеком, ни приказом, ни осиновым колом мозги не поправишь. — И повысил голос: — Ты, умник великий, полагаешь, что я отдел МУРа на твою контору поменял от расстройства чувств? Ты пропел пару куплетов, и я расплакался? Или я за долларами побежал?

— Станислав, ты продолжай, не стесняйся, — тихо сказал Гуров. — Ты мальчик взрослый, знаешь, что наступит завтра…

— И мне станет стыдно? — Крячко открыл холодильник, вынул бутылку водки.

— Обязательно, — сказал Гуров. — А коли сейчас выпьем, будет стыдно вдвойне.

Крячко взмахнул бутылкой, сунул ее в холодильник, хлопнул дверцей.

— Змей! И всегда был! Я не люблю тебя!

— Это вряд ли. — Гуров закурил. — С какого расстояния стреляли?

— Что? — Крячко знал Гурова многие годы, к его манере резко сменить тему разговора оказался не готов, задал дурацкий вопрос: — Кто стрелял?

— Установим, — Гуров пожал плечами. — Пока меня интересует, с какого расстояния.

— Ах да, извини, господин полковник! — Крячко махнул рукой. — Дай врубиться… Автомат Калашникова, судя по разбросу гильз, стреляли метров с десяти, примерно с восьмой ступеньки, — заговорив о профессиональных вещах, он обрел уверенность. — Полагаю, убийца ждал на площадке третьего этажа, возможно, он поднимался на площадку между третьим и четвертым, затем вернулся. Думаю, Лев Иванович, кто-то выходил из квартиры. Проверим, возможно, нам подбросят приметы. Убийца ждал недолго, минут десять-пятнадцать, курит иностранные сигареты, я пепел в НТО передал, однако это сегодня ничего не даст. Все курят иномарки, мало кто курит одну и ту же, покупают что попадется.

Гуров смотрел на округлую, литую фигуру Крячко, на простоватое, открытое лицо, которое многих вводило в заблуждение, вспоминал, как давным-давно, когда он, Гуров, еще работал на Петровке старшим группы, Станислава перевели в МУР из райуправления. Крячко в районе слыл лучшим, ему прочили быструю карьеру, но Гуров задержал его в группе аж на два года.

— Станислав, — Гуров ставил ударение на втором слоге, — скажи, ты в прошлой жизни сильно не любил меня?

В этот раз Крячко не обиделся, зыркнул хитрым глазом и с легкой улыбкой ответил:

— Ты, Лев Иванович, не девка. А со мной ты обходился несправедливо, но сегодня я тебя прощаю…

— Несправедливо, но правильно, хотя, может, так и не бывает. Если бы я тебе дал подняться сразу, ты не был бы таким умным и аккуратным, как сегодня. Так говоришь, убийца не профессионал?

— Я так не говорил, но думаю, что не профессионал. Но ты понимаешь, в каком смысле…

— Обязательно. Он обыкновенный убийца, но не профессионал, работающий по контракту. Так?

— Точно. — Крячко заметил скользнувшую по губам Гурова улыбку и быстро поправился: — Таково мое личное мнение. Профессионал пользуется пистолетом, по крайней мере в подобной ситуации.